– Мне и сейчас его жалко до слез.
Мужчины вылезли из детского сада, дошли до улицы, на которой они должны были патрулировать и прошли один раз, туда и обратно. Так на всякий случай, дружинили, и все тут. Пора уже было, и идти в милицию.
– Около восьми – пора идти, раньше придем, раньше уйдем – сказал Сан Саныч.
– Надо говорить раньше сядешь – раньше выйдешь.
– Типун тебе на язык. Поедем в ментовку на метро, здесь всего одна остановка.
Она-то одна, но там пить запрещено, а у нас еще, как я полагаю, несколько капель осталось.
Они купили билеты и спустились в метро. В девятом часу на конечной остановке в вагоне было уже не много народа. Пристроившись в конце вагона, дружинники сняли повязки, повернулись спинами к сидящим пассажирам. Сан Саныч поболтал фляжку.
– Как раз, по чуть-чуть, осталось в самом запрещенном месте. Последний глоток Николай делал, когда поезд уже остановился. Они выскочили из вагона, поднялись на верх и пошли в милицию.
Мент-старлей разговаривал по телефону. Увидев, дружинников, кивнул им.
– Сигнал есть. Здесь недалеко, в вечерней забегаловке, пьющие расплодились. Не пьющие дружинники старались держаться подальше от майора. В дежурку вошел старший лейтенант. – Старлей – - сходи с дружинниками в ближайшую травиловку, оттуда звонили. Втроем, выйдя из отделения, они направились в пивнушку. Только поднялись на второй этаж, открыли дверь и прямо напротив, увидели за стойкой троих мужичков. Один из них держал в руках только что открытую бутылку водки. Двое быстренько убрались в глубь зала, а третий растерялся, да и милиционер погрозил ему пальцем. Последний, обреченно остался стоять на месте… – Пошли – сказал старлей – да смотри не урони бутылку.. Вышли из пивной вчетвером. Сан Саныч, милиционер, мужичек с бутылкой и Степанов. Тот, что с бутылкой упрашивает.
– Вы, как не родные, мужики, давайте хоть вы на четверых выпьем. – И умоляюще стал смотреть на милиционера. Сердце мента видимо дрогнуло и он сказал.
– Я не против, – вы как дружина?
– Мы за – хором ответили дружинники.
Все зашли за ближайшую ракушку. Мужичек передал бутылку милиционеру, достал из кармана стакан и стал озираться вокруг.
– Не бойся – сказал старлей, мы сами стоим на страже закона.
Разливал мент по братски. Мужичку накатил полный, в накат, стакан. Тот крякнул и выпил. Старлей взял его стакан, плеснул в него немного водки, поболтал и вылил. Потом налил себе пол стакана. Выпил. Бутылку и стакан передал Сан Санычу. Николай подсуетился и подставил свой стаканчик. Фомичев наполнил стаканчик. остальное едва уместилось в его стакане. Старлей сказал.
– Вы дружина, снять повязки и по домам – и обращаясь к мужичку приказал.
– Ты тоже домой.
Милиционер и мужичек ушли. Сан Саныч нетвердо стоял, прислонившись к ракушке. Его повело. Он еще днем, на работе прикладывался несколько раз. Как он сам говорил, наливая чистый спирт в широкую пробирку. – Восемьдесят грамм больше в мой рот не умещается.
Последняя доза была лишней и слишком большой. Ему уже трудно было стоять. – Придется, наверно, вести Фомичева домой на такси.
Дружинники, теперь уже бывшие. присели на скамеечку на остановке. Покурили. Фомичев стал заваливаться на бок. Николай посадил его прямо и стал спрашивать.
– Адрес, Саша, адрес свой скажи, пока не уснул.
Сан Саныч стал что-то мычать и опять пытался прилечь.
Николай не позволил, но Фомичев закрыл глаза и спал сидя. В течении получаса Николай пытался привести начальника в чувство. Брызгал ему в лицо водой из лужи, бил не сильно по щекам. И прежде чем Фомичев окончательно уснул, успел добиться от него адрес.
