На исходе восьмого дня с наступлением сумерек Шахиня все еще не возвращалась, а на одежде Максуда вдруг стали проступать кровавые пятна. Слуги обтирали потные лица и заметно нервничали. Когда змея наконец показалась, все увидели, что ее тело покрыто ранами, а глаза сверкают злобой. Поденщики в страхе бежали прочь. Кобра вновь напилась молока и улеглась на свое место. Колдун открыл глаза, их белки были налиты кровью. Он протянул руки к слугам, чтобы те помогли ему встать, и с большим трудом добрался до караван-сарая.
Следующие три дня гость провел, не покидая комнаты, и впускал к себе только слуг, которые приносили ему пищу. Хозяин хотел было позвать врача, проживавшего в соседнем поселке, но мальчик посоветовал ему ничего не предпринимать без ведома гостя. Он уже понял его характер.
На четвертый день Максуд вышел из своего заточения, он был бодр и весел, будто ничего с ним не случилось. Теперь поиски были продолжены на противоположном склоне горы. Изменение плана было связано со сновидением, которое посетило мага в ту ночь. Он уже был в отчаянии: Тиамат больше не являлась, как он ни взывал к ней в своих заклинаниях. А ведь его привела в Джадур не жажда найти Зеркало. Шейх и без него был могуществен и богат. Нет, его держало крепче цепи обещание царицы остаться с ним навсегда. Именно невероятная жажда обладания ею давала ему силы преодолеть все трудности и продолжать поиски. И вот в последнюю ночь он увидел сон. Альказар стоял на своем балконе и смотрел на город, он, Максуд, был рядом. И тогда во сне ему пришла идея запомнить ландшафт местности, которая ему привиделась: у подножия горы простирался прекрасный город с садами и дворцами.
Глава 4
Смертельная схватка
Найдя подходящее место, Максуд вновь погрузился в медитацию и, вселившись в тело змеи, направился искать подходящую нору. Вскоре он нашел нору лисы – той самой, в схватке с которой потерял много крови и чудом остался в живых. Если яд на лису не подействовал, участь мага была бы предрешена. Действие магии не беспредельно: проведи он чересчур много времени в шкуре змеи – и рисковал бы остаться в ней навсегда.
Когда Максуд в теле кобры отыскал место недавней битвы, то увидел, что от лисы и ее детенышей остались лишь клочья шерсти. Это была работа крыс. Голодные подземные крысы, когда ты полон сил, не решатся к тебе подойти и предпочтут скрыться в убежище, а руины древнего дворца как раз и были убежищем, недра которых кишели этими тварями. Но маг допускал, что эти хищники могут напасть и на одинокую змею. Хотя Шахиня была значительно крупнее большинства сородичей, но и ее силы были небезграничны, длинное туловище оставалось уязвимым. Конечно, один или даже несколько укусов крыс не причинят большого вреда, но в подземелье их сотни, если не тысячи, и опасность достаточно велика.
Шахиня проникала все глубже и глубже, проползая между камнями, и наконец очутилась в просторном помещении, похожем на тронный зал дворца, с мозаичным полом, по которому тело змеи проскользило как по воде. Это был верный признак того, что место для поисков выбрано верно. Но радоваться долго не пришлось: несметные полчища крыс хлынули изо всех щелей и окружили кобру. Издав устрашающий глухой звук, она приняла боевую стойку и распустила свой капюшон. Несколько крыс решились броситься в атаку, но получив смертоносные укусы, отпрянули назад. Однако, после некоторой заминки, передние ряды грызунов, преодолевая страх, стали медленно приближаться к кольцам змеиного туловища – и снова были отброшены. Но их подпирали сзади всё новые и новые особи, издававшие омерзительный злобный писк – и некуда было от них скрыться…
