Дочь Эриха Горного передернула плечами и вдруг заметила, что спутники смотрят на неё, ожидая ответа на предложение Питера. Здесь, недалеко от Орлоса, лесная дорога напоминала широкий тракт, по которому не составляло труда проехать бок о бок трем и более всадникам.
– Да, я согласна, так мы и сделаем. Будем ехать верхом, пока хватит сил и дорога позволит.
Дальнейший путь продолжили в молчании: принцессе неудобно было разговаривать со своими слугами на равных, тем более, что с Питером она была едва знакома, а служанка не решалась поболтать с симпатичным парнем из опасения, что это будет неприятно госпоже. Почему же молчал Питер, Ада могла только догадываться, поскольку от природы ловкий и проворный шестнадцатилетний сын главного конюха слыл весельчаком и балагуром.
Так прошло несколько часов. Ада не могла ехать в полной тишине, поэтому время от времени она обращалась к Питеру и Юлии с каким-нибудь восклицанием: «Смотрите, какой огромный муравейник!» или «О, я никогда не видела такого красивого мха!»
Юлию же через пару часов поездки заботило только одно: как сделать, чтобы не было слишком заметно, насколько ей трудно держаться в седле прямо и как она утомлена подобным способом путешествовать? Никогда раньше принцессе не приходилось настолько долго ехать верхом. Всё тело у неё одеревенело, и хотя лошади шли размеренным шагом, девушке казалось, что она не выдержит до вечера.
Утро застало беглеца на берегу лесного озера. Над неподвижной тёмной водой клубился полупрозрачный туман. Какая-то птица с пронзительным криком выпорхнула из-под ног путника, а в остальном всё вокруг было спокойно, молчаливо и казалось безжизненным.
Грегор чувствовал усталость и голод, но близость воды воодушевила его. К тому же, сын прачки был доволен, что добрался куда хотел и в срок. Берег с этой стороны водоёма, как путешественник и ожидал, оказался местом малоприятным – сырым и болотистым. Не обращая внимания на чавкающую под ногами жижу, юноша пошёл к воде. Уже несколько часов Грегору очень хотелось пить, и возможность наконец-то утолить жажду очень радовала. Плюхнувшись прямо на колени, он быстро наклонился к воде, но вдруг негромко выругался: «Зараза, вот опять! Ну, что за гнилая Судьба!»
После этих слов парень огляделся в поисках палки или камня, но, не обнаружив ничего подходящего, просто с силой ударил по воде рукой. Гладкая и ровная поверхность озера пошла волнами, затем круги от удара сменились рябью. Грегор наскоро умылся и, стараясь не смотреть в воду, напился, черпая двумя руками, сложенными ковшиком. После чего встал и отряхнул колени от грязи. Наклонившись, ещё раз ополоснул руки. Затем выпрямился и внимательно посмотрел по сторонам. По ощущениям беглеца двигаться вдоль берега следовало направо. Так он и сделал.
Идти было не слишком легко: приходилось перепрыгивать с кочки на кочку и постоянно перелазить через какие-то коряги. Грегор не припоминал, чтобы берег Третьего озера выглядел таким неприглядным, но утешал себя тем, что был здесь давно и в другое время года. К тому же, возможно, скоро он начнёт узнавать эти места.
Наконец, с трудом продравшись через заваленный буреломом ельник, где точно уж не ступала нога человека, Грегор вышел на поляну. За ней виднелся песчаный берег. Но юноша будто остолбенел: зрелище, что открылось его глазам, было совершенно невероятным.
