Разговаривать наездники не могли, а, если пытались кричать, то в рот попадала вода, плотными упругими струями низвергавшаяся из набухшего тучами неба. Девушки отчаянно молили про себя, чтобы дождь прекратился. Они понимали: высушить одежду в ближайшие сутки им не удастся, и хотели только, чтобы эти безумные потоки воды с небес прекратились.
Вдруг конь Юлии встал. Какая-то фигура – тёмная, мокрая и согнутая, похожая на большую кучу мокрого тряпья, возникла на фоне струй дождя прямо перед носом Гранита. Питер соскочил со своего коня и быстро, насколько это было возможно, подошёл к неожиданно возникшему перед принцессой препятствию:
– Кто Вы? – прокричал он, пытаясь рассмотреть лицо под платком или капюшоном.
– Ей, – фигура вытащила из-за пазухи нечто вроде крохотного мешочка и почти ткнула им в морду коня, на котором сидела продрогшая и ужасно испуганная принцесса.
– Это ей, – повторила хриплым каркающим голосом, как показалось Питеру, древняя старуха. Теперь она смотрела прямо на него из-под мокрой ткани, прикрывающей её голову и лицо, и тыкала своим странным даром в его руку.
Молодой человек, будто во сне, взял странный мешочек. В тот же миг пришелица сделала два, необыкновенно резвых для такой старой и мокрой женщины, шага вперед по дороге и исчезла, словно растаяла под дождём.
Питер очнулся и пробежал несколько шагов вслед за ней, но впереди никого не было. Дождь продолжал лить со страшной силой. Слуга, покачиваясь, вернулся и подал мешочек принцессе. Юлия, оцепеневшая от страха и отвращения, очень хотела отшвырнуть нежданный «подарок» подальше в лес. Но она послушно взяла его, не понимая почему, и засунула во внутренний карман плаща.
Ада, которой из-за стоящего стеной дождя плохо было видно, что произошло, закричала: «Что случилось? Кто это был?» Но ответа от ошарашенных произошедшим Питера и Юлии не получила.
Через несколько секунд дождь внезапно прекратился – будто кто-то огромный перестал лить воду из невидимого кувшина. Наступила тишина. Только крупные капли срывались с сосновой хвои и громко шлёпались в огромные лужи.
После еды, поблагодарив старушку, Грегор всё же захотел выяснить: кто она и за какие заслуги ему выпало такое счастье – вкусно поесть? Юноша представился и сказал откуда родом.
– Меня зовут Верба. Можешь называть тётушка Верба, – приветливо улыбнулась лесная жительница, отчего множество морщинок разбежалось по её доброму лицу.
– Почему Вы здесь живёте? Вы живёте одна? Откуда у Вас столько всего в этих диких местах? – вопросы посыпались из Грегора, как горох из опрокинутой корзинки.
– Подожди, подожди, не всё сразу, – старушку явно забавлял разговор, – Да, я живу одна. Но места здесь не дикие, а очень богатые дичью. Обо мне заботится мой сын. Он охотник и рыбак, и живёт не так уж далеко отсюда в деревне. А живу я здесь потому, что мне так удобнее, да и люди не будут рады соседству со мной.
– Вы волшебница? – опешил Грегор, хотя эта мысль появилась у него с самого начала.
– Нет. Но у меня есть дар, – живые весёлые глаза женщины смотрели на него испытующе.
– Э—э, Вы Смотрящая? – гость явно почувствовал себя не в своей тарелке.
– Могло бы быть и так. Но мой дар другой. Я знаю будущее, – теперь глаза старой женщины смотрели грустно и серьёзно.
– И моё? – быстро спросил Грегор и сразу понял, что выглядит он сейчас как телёнок, которого в нос клюнула курица, то есть очень глупо.
