– Вообще-то, я хотел добраться до Третьего озера, перебраться на другой берег, спуститься по реке к Великому Озеру и найти способ переправиться на Остров, – уткнув глаза в пол пробормотал Грегор.
– А зачем тебе на Остров? – живо поинтересовалась Верба.
– Сам не знаю, но почему-то мне кажется, что надо туда. Говорят, Клайв Справедливый правит мудро. Я надеялся там найти работу и жильё.
– Это было бы разумным ответом, если бы не твоё мнение о Клайве. Должна тебе сказать, люди сильно преувеличивают его справедливость. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
– Так Вы, тётушка Верба, считаете, что я правильно собрался на Остров? – Грегор с надеждой взглянул на собеседницу.
– Что я считаю – тоже невеликая важность. Главное то, что ты сам хочешь сделать. Но, похоже, выбор у тебя небольшой. Если пойдёшь на север, то быстрее доберёшься до речки, – теперь старушка смотрела на него серьёзно и спокойно.
– Хорошо, тогда я ухожу завтра рано утром, если Вы не против.
– Конечно, не против. Мы с тобой как раз сегодня успеем собрать всё, что нужно в дорогу. Утром я тебя накормлю и провожу. Ты, Грегор, был очень хорошим гостем и помощником.
Вдруг Юлия остановилась и растерянно посмотрела на спутников.
– У меня развязались шнурки на сапоге, – сказала она со странным выражением лица.
Ада мгновенно поняла: её хозяйка отныне не уверена, что может отдавать им приказы, ведь трудная дорога сблизила беглецов. Но принцесса колебалась: насколько прилично и достойно будет, если особа королевских кровей сама попытается завязать шнурки в присутствии двоих слуг?
Ада хотела помочь, чтобы неловкая ситуация поскорей разрешилась, тем более, что служанка не считала это трудным или унизительным. Но Питер успел раньше:
– Госпожа моя, я помогу, если позвольте – он опустился на одно колено и склонился над сапожком принцессы. Юлия смущённо приподняла юбку, чтобы слуге было удобнее. Юноша быстро и ловко зашнуровал обувь и довольно резко встал со словами: «Вот и хорошо.»
В этот момент раздался свистящий звук, Питер вздрогнул, побледнел и через мгновение упал на колени, а потом лицом в землю. Из спины у него торчала стрела. Крик застрял в горле у Юлии, а Ада подбежала и со сдавленным рыданием бросилась на землю рядом с юношей. После этого девушки замерли на пару секунд и стали озираться. Но никаких признаков людей не было видно ни поблизости, ни вдалеке. Лес хранил молчание: не слышно ни топота копыт, ни шума убегающего человека или хотя бы шагов.
Это было так ужасно и непонятно, что Юлия и Ада находились в оцепенении несколько минут. Наконец осознав, что, возможно, им ничто не угрожает, либо уклониться от неведомой опасности всё равно не удастся, дрожащие и испуганные, но ещё больше поражённые внезапной потерей, они склонились над телом Питера.
Ада трясла юношу за плечо, но это было так же бесполезно, как трясти ветку дерева – Питер не отвечал, не шевелился и не стонал. Тогда, превозмогая себя, Ада с усилием выдернула из его спины злополучную стрелу и перевернула их мёртвого спутника на спину.
Широко раскрытые карие глаза юноши смотрели в бледное осеннее небо. Ада зарыдала. Теперь не было необходимости сдерживать свои чувства: она плакала и плакала, оглаживая руками тёмные вьющиеся волосы Питера и целуя его в холодные губы.
Юлия совершенно подавленная и растерянная стояла над ней. Принцесса еле сдерживала слёзы. Сейчас она чувствовала себя настолько маленькой, одинокой и слабой в этом страшном пустынном лесу, что готова была упасть на землю рядом с Адой и Питером и завыть. Но почему-то продолжала стоять прямо и молча, стиснув руки, бледная и отчаянная, похожая одновременно на статую и привидение.
