Вывод сам напрашивался: твари становятся разумными. А вот это уже было интересно!
Все выводы, как обычно, отправили в высшие инстанции, а мы продолжали патрулировать свой отрезок — нашу задачу никто не отменял.
***
Тихо продвигался отряд, внимательно посматривая по сторонам и вслушиваясь в шум леса. Каждый понимал, что навряд ли мы кого-то повстречаем, потому что дозоры уже длительное время проходили спокойно. Мы больше волновались и ждали вызовы с других мест.
Лес жил своей жизнью: весело пели птички, листья деревьев шевелились под дуновением ветра, и под такую успокаивающую мелодию мы продвигались по дороге, рассматривая пространство.
И вдруг сквозь соло звонкой пичужки послышались звуки, на которые мы направились, соблюдая режим тишины.
Осторожно выйдя на поляну, столкнулись с табаки, которые сразу окружили нас. И мне показалось, что это похоже на подставу: они кружили, но было впечатление, что они чего ждут.
Так как их было немного, то был подан жёлтый сигнал. Только во мне натянулась какая-то струна.
То, что недалеко твари, мне всегда напоминали раны на спине покалыванием. Всегда говорила, что хищников чувствую спиной.
Они начали свой излюбленный танец со своим звуком, который они издавали кончиком своего хвоста. Только нас таким зрелищем не собьешь — насмотрелись уже, и мы быстренько расправились с ними.
—Больше никого нет, — оглядевшись, после молчания и ожидания, произнёс одни из связки.
—Есть, — произнесла я.
Отец посмотрел на меня и скомандовал:
—Не расслабляться!
И они встали в круг, как обычно, прикрывая меня. Мы стояли некоторое время в напряжении.
—Может, никого больше? — прозвучало тихо.
—Поверь! Есть! — прошептала я.
И тут из-за деревьев выползли пауки. Как и полагается с четырьмя парами ног. Лохматые паукообразные милашки, но вот рост кто-то им подкачал — около метра. Это же не паучки, а паучищще.
Четыре особи окружили и стали шевелить своими челюстями. Мы были в замешательстве, но прозвучал приказ:
—Огонь! — И полетело наше огненное оружие на врагов, но не тут-то было: они выпустили паутину, которая словно кокон обвила, и погасили их налету.
И тут же в ответ полетела вторая очередь паутины, и она точно обвила четырёх из связки, которые кулем упали на траву. «Вот тебе и милашки» промчалось в голове, как скоростной поезд.
И было только одно решение — атаковать, но нас двое…. Чего ждать, пока есть возможность хоть одну убить….
Тут краем глаза заметила, что отец смог уклониться от выпущенной сети, но вторая попала ему на ноги, и он упал, запутавшись в паутине.
—Твари! — прорычала я и почувствовала, что что-то в груди разливается жарким пламенем, ослепляя меня.
10. 10
Я будто с высоты видела, как твари сгорают от пламени, который бушевал вокруг. Горящим факелом проносилась над пауками, понимая, что исходит огонь от меня и что я есть сам огонь: огненный и пожирающий.
На миг появился испуг: получить ожоги или совсем сгореть в этом жарком пламени.
Но почему же жаркий? И мысль забилась в голове, что этот-то огонь точно не принесёт мне вреда, а наоборот — защитит. Он мой защитник, мой друг, и мы с ним неразделимы!
Очнулась, когда от пауков остался только пепел. Я стояла на земле и пылала как факел, а за спиной мягко трепетали крылья. Повернувшись к отцу, увидела его широко раскрытые глаза, в которых читались и удивление, и восхищение, и непонимание.
Глубоко вздохнула, закрыла глаза и почувствовала, что крылья исчезли.
