Играть легко тем северным сиянием!
Ты помнишь смех наш обоюдный, заводной,
А помнишь, как возил меня на санках?
Как растворялись мы в тех детских сказках.
Я помню то, когда по Луостари мы гуляли,
То сердце веткой мы из пака вырезали
И хохотали, хохотали.
Я финский начала учить не зря,
Ты знаешь, Миш, что «Луостари» в переводе – имя монастыря?
Да ладно.
Ой, Мишка, сейчас бы снова прикинуться с тобою шалунишкой.
Но время летит, да нет, оно летает!
Душа всё чаще детство вспоминает.
Люблю я вспомнить добрые глаза, задорный голос,
Но вскоре думаю… Наверно, зря себя мне тешить.
Я удивлюсь, но могу сказать,
Что я нашла сейчас тебя.
Я к сердцу руку приложу,
Закину голову назад,
И взгляд свой в забытьи я уведу.
Миш, ты помнишь комнату мою?
Мой красный велик, железную дорогу детскую?
Я так дарить любила разные игрушки:
Дракошки киндера, казалось многим – безделушки.
А помнишь тот зелёный сифон?
На днях рождения любим всем нами был он.
Ох, эта газвода!
А помнишь чудо – тот баллон,
Который заправляли мы в сифон?
Похлеще всякого заряда,
Впихнуть его могли туда,
Куда не надо.
А помнишь: тёти-Евина помада, каблуки?
А на тебе те чешки, галстуки?
Миш, а любишь ли ты кильку в соусе,
Что выдавали папам-офицерам нашим?
О Боже! А эту манку, гречневую кашу?
Но всё равно, как здорово всё было,
Хоть и болезни Север в нас занес, паршиво….
А помнишь двухполосные коньки?
Алешку Трудова, что был соперником твоим?
Ну а весной те тайные секретики,
Которые мы зарывали в те места,
Что хоть читай страницы этики!
А то, как наши мамы с папами всю ночь болели танцами?
И то, какими были мы засранцами!
