– А если она сейчас вообще не играет в гольф, инспектор? Тогда ничего странного в этом нет, правда?
В голосе Мэри слышались сухие нотки. Инспектор резко бросил:
– Мне четко ответили, что она играет в гольф.
– Она взяла клюшки для гольфа и сказала, что поедет играть. Села в машину и уехала.
Он с легким прищуром посмотрел на нее, переваривая смысл сказанного.
– С кем она обычно играет в гольф? Вам это известно?
– Весьма вероятно, что с мистером Вивианом Дюбуа.
Нил ограничился кратким:
– Понятно.
– Я пришлю к вам Глэдис. Скорее всего, она будет перепугана до смерти. – Застыв на мгновение в дверях, Мэри сказала: – На мои слова особенно не ориентируйтесь. Я женщина злобная.
Она вышла. Инспектор Нил в задумчивости смотрел на закрытую дверь. По злобе или нет, но рассказанное Мэри Доув давало пищу для размышлений. Если Рекса Фортескью отравили, а судя по всему, так оно и было, обстановка в «Тисовой хижине» выглядела многообещающей. Мотивы лежали на поверхности толстым слоем.
Девушка, вошедшая в комнату с явным нежеланием, была непривлекательной и испуганной. Несмотря на высокий рост и хорошо сшитый форменный бордовый костюм, ей удавалось выглядеть неряшливой.
Она сразу заявила, вперившись в него испытующим взглядом:
– Я ничего не делала. Правда. Ничего про это не знаю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Нил сколько можно сердечно. Голос его слегка изменился. В нем послышались даже веселые нотки, интонация стала заметно проще. Пусть эта Глэдис, перепуганная крольчиха, почувствует себя посвободнее. – Садитесь, – пригласил он. – Я хочу расспросить вас про сегодняшний завтрак.
– Я ничего не делала.
– Но завтрак вы подавали?
– Завтрак подавала. – Даже в этом она призналась с неохотой. Вообще вид у нее был и виноватый, и перепуганный, но инспектор Нил знал – со свидетелями такое бывает. И бодрым голосом, стараясь, чтобы она почувствовала себя раскованнее, он продолжал задавать вопросы: – Кто вышел к завтраку первым? А вторым?
– Первой к завтраку вышла Элейн Фортескью. Крамп как раз вносил кофейник. Потом спустилась миссис Фортескью, потом миссис Валь, а хозяин вышел последним. Они обслуживали себя сами. Чай, кофе и горячее стояли на подогреваемых тарелках на буфете.
Ничего нового и существенного он от нее не узнал. Господа ели и пили именно то, что перечислила Мэри Доув. Хозяин, миссис Фортескью и мисс Элейн пили кофе, миссис Валь пила чай. Все как всегда.
Нил задал ей несколько вопросов о себе, тут она отвечала с большей готовностью. От Центра по обслуживанию она работала в ИААФе, то есть Институте армии, авиации и флота, потом в кафе в Истборне. Потом решила потрудиться в частном услужении и в сентябре устроилась в «Тисовую хижину». Уже два месяца прошло.
– И как, нравится?
– А что, вроде нормально. – Потом добавила: – Беготни тут, слава богу, меньше, хотя и не так вольготно…
– Расскажите мне об одежде мистера Фортескью – о его костюмах. Кто за ними следил? Чистил и все такое?
Глэдис обиженно поджала губы.
– Вообще-то полагалось, чтобы мистер Крамп. А он всякий раз норовил это дело на меня спихнуть.
– Кто чистил и гладил костюм, в котором мистер Фортескью был сегодня?
– Я и не помню, в каком он был. У него их ого сколько.
– В кармане его костюмов вы зерна никогда не находили?
– Зерна? – озадаченно переспросила она.
– Рожь, если точнее.
– Рожь? Хлеб, что ли? Такой черный… и на вкус противный, да?
