Мари моргнула и наваждение исчезло. Но оно было таким интенсивным и подробным, что, казалось, четко отпечаталось в мозгу, словно мгновенная фотография на Палароид, чтобы потом проявится там в мельчайших подробностях.
Незнакомец, тем временем, сделал неспешный шаг к ней, и Мари заметила, что кисть его правой руки, скрытой в складках плаща, как-то странно, еле заметно подрагивает. И тогда она внезапно поняла, откуда исходят эти цвыркающие звуки.
«У него там бритва!» – ошеломленно догадалась она.
Словно прочтя догадку в ее глазах, долговязый слегка отвел руку в сторону, и среди складок ткани мелькнуло лезвие. Мари быстро соскользнула с борта фонтана и плавно присела, потянувшись рукой к ножу на щиколотке. Время словно замерло между двумя ударами сердца. Неужели это конец?
– Эй ты, мерзкая жучина! – внезапно раздался звонкий голос за спиной. – А ну отвали от нее, а не то порежу тебя на похоронные ленточки!
Мари вздрогнула и обернулась. Слегка поодаль, на каменной кладке фонтана возвышалась худая, субтильная фигура юноши с миловидным, хотя и несколько андрогинным лицом. Глаза его светились решимостью, а в руке виднелось увесистое мачете. Быстро оценив обстановку, Мари попятилась ближе к парню, одновременно выхватывая из-за голенища ботинка нож.
Долговязый, фыркнув что-то себе под нос, вдруг резко опал, вновь обратившись черной тряпкой, которая, стремительно взлетев в воздух, бросилась на них. Грубовато оттолкнув Мари в сторону, парень моментально выскочил вперед и ударил по летящей тряпке мачете, но лезвие клинка завязло в ткани, вновь обратившейся человеком, зажавшим оружие подмышкой. Отлетевшая от фонтана на асфальт Мари изумленно наблюдала, как долговязый завис в воздухе против закона тяготения. Юноша же, отпустив рукоять мачете, мгновенно атаковал противника второй рукой, несколько раз двинув ему в челюсть. Как это ни странно, но лицо незнакомца от этих ударов резко треснуло, будто фаянсовое блюдо, и из него во все стороны брызнула черная, как смоль, кровища. И Мари с запозданием заметила, что в руке парня зажат кастет. Долговязый безвольно обрушился вниз, а его противник, перехватив мачете, начал стремительно рубить упавшего. Удар за ударом, еще и еще. Звуки при этом напоминали рвущуюся ткань. Распадаясь на части, похожие на куски разодранной в клочья тряпки, долговязый, однако, даже и не думал кричать.
– Я еще вернусь. – пузырясь черной кровищей, меланхолично и как бы невзначай заметил он. – И меня будет больше. Гораздо больше…
Однако юноша его не слушал, продолжая яростно рубить на части и распинывая отрубленные куски ногой. Отлетая в разные стороны, те рассыпались на тонких темных змей, которые быстро расползались вокруг и обращались в трещины на асфальте. И через несколько секунд от человека-плаща ничего не осталось, кроме черных пятен крови на клинке и одежде парня.
Только сейчас до Мари наконец дошло, что неожиданный союзник, также, как и она, вовсе не черно-белый. Его темно-каштановые волосы, большие серо-голубые глаза, пухлые, слишком яркие для юноши губы, синие, рваные на коленках джинсы, коричневые ботинки и слегка выцветшая сиреневая футболка под черной курткой-косухой так ярко выделялись на фоне серого, невзрачного окружения.
Изумленная этим открытием, Мари поднялась с мостовой, потирая ушибленный локоть и жадно разглядывая загадочного незнакомца, который деловито вытирал лезвие мачете платком. Заметив, что его разглядывают, парень повернулся и приветливо улыбнулся.
