Коридор заканчивался выходом в широкую залу с большим бассейном по центру и входом в парные по всей окружности, за исключением стены с окнами на улицу. Но окна были выложены витражным стеклом, одновременно и украшая его и не давая рассмотреть с улицы, что происходит внутри. Рядом со входом в парные стояли лавочки для отдыха напарившихся людей.
– Купание – бесплатно, если хотите в парные, нужно оплатить на входе, – тут же окликнул меня еще один служащий, притулившийся слева от выхода из коридора в залу.
– Благодарю. Я только искупаюсь, – кивнул я ему.
Мужчина был обмотан в простынь, рядом с ним лежал ряд веников, а сам он похоже выполнял заодно и функции банщика. Вон какое лицо красное. Что он и подтвердил, когда я у него уточнил это.
Накупался я вволю, изрядно довольный своим решением посетить это замечательное заведение. Да и цены здесь не такие уж и высокие. Вот только даже такие цены по карману далеко не всем. И те же рабочие сюда ходят, но обычно не чаще, чем пару раз в месяц. И время тут для них тоже ограничено – только до четырех часов дня. Потом уже нельзя, сословное разграничение во всем его «великолепии».
Дождавшись, когда моя одежда окажется у служащего в раздевалке, я ощупал горячий и вкусно пахнущий мылом костюм и с удовольствием его надел. После отправился к цирюльнику.
– Как вас остричь? – усадив меня на стул напротив круглого зеркала, учтиво спросил немолодой мужчина с щегольскими усами, вытянутыми в «струну» вдоль верхней губы.
Движения его были скупы и точны, не вызывая сомнений в его профессионализме. Припомнив, как я выглядел, когда только попал в тело Григория, постарался как мог описать.
– Покороче, но не слишком. Чтобы сверху осталась небольшая шапка волос. Бороду сбрить и оставить усы.
– Как именно остричь усы?
– Усы просто подравнять, дабы не лезли в рот и в нос, – а то последнее время не возможно стало, волосы то в нос лезут, то в рот аж неприятно.
– Как вам будет угодно.
Ножницы в его руках запорхали словно сами по себе вокруг моей головы, состригая лишнее. Закончив с прической, цирюльник перешел к моему лицу. Намазал кремом бороду и подточил острое лезвие бритвы, от которой у меня мурашки пошли по коже – такой горло перерезать случайно – раз плюнуть! Но мужчина свое дело знал крепко и уверенными отточенными движениями в несколько скребков очистил мое лицо от лишней растительности. Мне даже понравилось ощущение, когда холодная сталь скользит по коже, оставляя за собой чистую от волос поверхность.
В самом лучшем настроении я покинул баню и вернулся домой, засев за отчет, который ждал от меня Пантелеев. А уже вечером отправился в работным дом к завербованным мужикам. Пора уже выполнить и основное задание, данное Алексеевым – установить доверительный и даже дружеский контакт с моими «агентами».
Василий о чем-то разговаривал с Акинфеем, стоя возле входа в работный дом. Иногда они взрывались громким смехом, а Василий еще и руками размахивал, что-то показывая. Такую картину я увидел издалека, когда подходил к знакомому дому. Сергея я заметил позже. Он неторопливо прогуливался под ручку с какой-то девушкой метрах в тридцати от приятелей. Та смущенно отворачивалась, иногда напоказ вырывала руку из объятий парня, но потом вновь брала того под ручку.
Меня заметили, когда между нами оставалось метров двадцать. Причем первым заметил Акинфей. Улыбка тут же «стекла» с его лица, а на лбу пролегли складки, заметные даже в вечерних сумерках. Обернувшийся Василий наоборот, поначалу нахмурившийся из-за реакции друга, увидев меня, снова стал веселым.
