Жанр, который мы потеряли. Очерк истории отечественной научно-популярной литературы - страница 4

Под самый занавес XVIII столетия (1786–1796 годы) была предпринята еще одна попытка издавать академический научно-популярный журнал. Он получил название «Новые ежемесячные сочинения». К делу подошли серьезно, редакторами журнала были академики С.Я. Румовский, Н.Я. Озерецковский, А.П. Протасов. Издательская программа журнала предусматривала «описания разных художеств, ремесел, рукоделий и промыслов… вообще все рассуждения, какие только к приращению человеческих знаний способствовать могут». Потенциальная аудитория также мыслилась очень широко: журнал стремился печатать статьи, «которые бы для всякого рода читателей были понятны».

Но, как бы там ни было, погоды на рынке научпопа и этот журнал не сделал. Да, собственно, и рынка-то научно-популярной литературы и периодики никакого не было.

Роясь однажды в одном из московских букинистических развалов среди, как ее называют библиофилы, «лапши» (используется и другой, не менее образный термин – брошюрятина), мне в руки буквально вывалилась средней потрепанности книжка в мягкой обложке: «Печать в РСФСР в 1922 г.» На странице 34 этого, прямо скажем, «жиденького» (70 страничек) статистического сборника уменьшенного формата были приведены данные Российской центральной книжной палаты о распределении книг по типам в 1922 году (табл. 2.1).

Поразило вот что. В процентном соотношении научно-популярные книги идут на четвертом месте, совсем немного отставая от второго и третьего и заметно опережая даже политическую литературу. Мало того, научные издания – на втором месте. А если суммировать научную, научно-популярную, учебную и справочную литературу, изданную в 1922 году в РСФСР, то этот показатель составит 36 %!

Итак, больше трети издаваемой книжной продукции – научпоп (или, если применить более общую библиографическую классификацию, – научно-техническая книга). И это как раз в то время, про которое академик, директор Государственного института по изучению мозга В.М. Бехтерев свидетельствует: «Многие ученые, как известно, бежали за границу. И мне, конечно, представлялись разные возможности переезда за границу; но я ничуть не завидовал тем, которые предпочли заграницу своему дому, хотя должен сказать, что мне вместе с семьей приходилось в голодные годы питаться нередко лишь овсом и ржавой селедкой или воблой. Однако другим приходилось в это время еще хуже, ибо, как известно, вымирали от голода даже целые больницы и гибло от голода неисчислимое количество рабочих и крестьян. Нам же помогал Дом ученых, организованный по инициативе В.И. Ленина и М. Горького».[22]

Таблица 2.1. Распределение книг по типам (1922 г.)

* Сумма составляет 100,3 %, что, по-видимому, связано с ошибками округления показателей в оригинале.

** В оригинале приведено значение 13,4 %, что очевидно является опечаткой.

*** Так в оригинале, что, по-видимому, тоже является опечаткой; если просуммировать количество выпущенных томов, то показатель составит 7840. (Все примечания мои. – А.В.)

К этому эмоциональному описанию можно добавить и вполне аналитическое. Историк Гюстав Мекке в 1932 году отмечал: «В 1921 году, когда разразился голод, объем сельскохозяйственного производства <в России> составлял менее 60 % довоенного <1914 год>, промышленное производство – всего 20 %. Более того, металлургическая промышленность составляла 2 % довоенного уровня».