– В Пешаваре есть мастерская, – пояснил полковник Исмаил. – Можем обшить целую дивизию.
– Оружие?
– Автоматы русского типа АК, – сказал Каррингтон. – Производство английское. Фирма «Интерармз».
– Все как у «медведей», – скривив губы в усмешке, произнес Томпсон. – А на каком языке будут говорить эти звери?
– В акции – по-русски.
– Интересно. Весьма интересно…
Томпсон подошел к мордолошадому Мирзахану. Спросил, четко выговаривая русские слова:
– Ты менья понимайш, скотина?
Мирзахан вытянулся и застыл. На тупой физиономии – выражение растерянности и испуга.
– Многого хочешь, Фред, – заметил Каррингтон.
– Свиньи, – сказал Томпсон и поморщился.
– Это слово, – произнес Каррингтон жестко, – здесь забудь! Ослы, бараны – еще куда ни шло. А свинья для мусульманина – животное греховное.
– Плевать! Я не привык менять выражения по религиозным причинам. Свиньи, и всё тут.
– Я тоже мусульманин, – произнес полковник Исмаил и зло посмотрел на Томпсона.
– Простите, сэр, – спокойно ответил Фред. – Речь шла не о верованиях, а об умственных способностях. Вы лучше продемонстрируйте мне, как они будут говорить по-русски во время акции.
Исмаил повернулся к троице. Сказал им несколько слов на пушту. В ответ заморыш изобразил на лице свирепость и разразился тирадой:
– Иван! Стирляй! Пирод! Дапай, дапай!
– Им с такими талантами хоть в Москву! – сказал Томпсон. – Впрочем, для одноразового употребления вполне сойдут. Можете отправлять, полковник Исмаил, Бог помощь!
Ночь в степи – это безбрежное море темени. Только небо мерцает призрачным светом. Звезды на юге крупные, льдистые. Млечный Путь, как караванная тропа в иные галактики, перехватывает бархат свода от горизонта до горизонта.
В неглубокой балке, среди продутой ветром степи, в уютном затишье горит костер. Маленький очаг живого огня, дарящий людям тепло и свет.
Пламя, перебегая по хворосту, то бледнеет, угасая, то ярко вспыхивает, взрывается, с треском рассыпает искры. Они взлетают и гаснут, немного не долетев до неба.
У костра, коротая ночь, сидят шпун Захир – сельский пастух, и четверо ребятишек – кишлачных сирот. В одиноком добром пастыре ребята встретили теплоту и участие и теперь ходят за ним и за овцами, почитая старика, как отца.
Сказка у костра, древнее предание, рассказанное в ночи, хранят в себе величайшую тайну живого слова. Того, которое заставляет юные сердца трепетать от любви и ненависти, учит различать добро и зло, славит благородство, осуждает черную подлость.
В бетонных домах больших городов сказка для ребенка – забава, вечерняя порция духовной пищи на сон грядущий.
В теснинах гор и на степных просторах, в юртах кочевников и хижинах дехкан-базгаров сказка – это завет ушедших поколений тем, кто идет за ними в будущее по караванным путям пустынь и козьим тропам гор, среди пропастей и утесов.
Шпун Захир – хороший рассказчик.
– О Аллах, милосердный, всесильный, всевидящий и всеблагой!
Голос у Захира спокойный, ровный, слова его – не вдохновенная молитва или похвала Всевышнему, а лишь привычная и неизбежная формула, необходимая для начала хорошей сказки.
– В Книге Аллаха записаны судьбы всего живого – человека и зверя.
Все в мире совершается и течет по воле Всевышнего. Аллах вознес орла могучего над землею, дал ему крылья широкие, крепкие. Небо – безбрежная обитель птицы.
Только орлу подвластны неприступные скалы. Облака – его одеяло. Ветер – его товарищ. Гнездо орла – крепость воли и гордости.
