Глебу Альбертовичу повезло родиться в середине шестидесятых, а потому к началу девяностых он подошел уже во вполне зрелом возрасте. Именно это и стало причиной его успеха. Родись он на пять-десять лет позже, то, скорее всего, ничего бы не получилось, так как эпоху сверхбыстрого первоначального обогащения пришлось бы проживать в детстве или совсем еще ранней юности. Но Хлоповский окончил школу в восемьдесят втором, а в девяносто втором уже был учредителем нескольких частных фирм, занимавшихся коммерческим посредничеством, в том числе, перепродажей нефтепродуктов. К девяносто пятому, используя свои обширные связи, он создал нефтяную компанию на базе одного из крупных нефтеперерабатывающих заводов, который после старта приватизации в считанные месяцы отчего-то был объявлен банкротом. С этого момента успех сопутствовал ему повсюду, за что бы он ни брался и какие бы проекты не начинал. Черное золото, проходившее через его руки, было всегда востребовано и порождало денежные потоки таких масштабов, которые миллионы российских граждан не видели даже в самых приятных снах. А связи в правительстве влекли за собою настолько перспективные расширения добычи и экспорта, которые менее удачливые нефтяники не смели себе представить даже в самых дерзких мечтах. Когда население страны стояло в очередях за выплатами зарплаты, Хлоповский уставал менять дома и автомобили, отели и виллы, яхты и самолеты. Когда Россия раз за разом пыталась выкарабкаться из кризисов, он сокрушался, что не может определить размер своего состояния, а может прикинуть лишь его примерный порядок. Уже тогда всего было столько, что не стоял вопрос о том, как все это приумножать. Его волновало лишь то, как все имевшееся в будущем защитить. И вот, похоже, настал тот самый момент…
Из размышлений его вырвал телефонный звонок. Глеб Альбертович взял со стола мобильник и посмотрел на дисплей.
«Метлыкин» – сообщал аппарат, без устали повторяя порядком надоевшую мелодию.
Хлоповский недовольно вздохнул. Помедлив пару секунд, он нехотя потянулся за пультом, приглушил звук в колонках, нажал кнопку ответа и безразлично бросил в трубку:
– Слушаю.
– Приветствую, Глеб Альбертович, – голос в мобильном, казалось, был чем-то сильно обеспокоен.
– И тебе не хворать, Николай Степанович.
Собеседник немного помолчал.
– Слушал? – наконец, спросил он.
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Хлоповский и поудобнее устроился в кресле. – Конечно, слушал.
– И что скажешь?
– Да ничего… А что тут можно сказать?
Метлыкин усмехнулся и снова немного помолчал.
– Брось, Глеб, я серьезно, – уже настойчивее продолжил он. – Ты, вообще, понял, что он там нес? Про пенсии, про военный сектор, и, главное, про топливо?
– Ну, понял. А что, нормальная такая программа… Предвыборная… Может, кто и поверит. Только мы-то здесь причем…
– Программа-то нормальная, тут ты прав, – перебив, согласился Метлыкин. – Но я не о самой программе, кому она к чертям сдалась-то. Я о другом.
– Да знаю я, о чем ты, Николай Степанович, знаю, – вздохнул Хлоповский. – Тебя волнует, где он на все это деньги возьмет, так?
– Именно.
– Ну, если хочешь знать мое мнение… Раз он так уверенно обещает, то… Думаю, средства отыщутся.
– И где же они отыщутся? – чуть повысив голос, буркнул в ответ Николай Степанович. – Ты хоть представляешь себе, сколько для всего, что он наобещал, нужно? И это не один раз, и не два, это каждый год, каждый месяц… А государство, насколько я знаю, и так уже последние пару лет на подсосе.
