– Нет. – У Сары по телу пробежала дрожь, когда Лэнс развернулся и увлек ее прочь, оставив мужчину стоять на танцполе в одиночестве. – Если только вы не против, конечно. Но я подумал, что избавлю вас от мучений.
Он выглядел скучным.
– Спасибо. – К сожалению, расстояние между их телами увеличилось. – Мой герой.
– В этом меня еще не обвиняли.
Музыка снова сменилась. Танцующих стало больше, и Лэнс увел ее, подхватив два бокала у проходившего мимо официанта и протянув один ей. Сара сделала глоток холодного напитка с идеальными пузырьками.
– А чем вы занимаетесь в свободное от распутства и героических поступков время? – спросила она.
Лэнс поднял бровь.
– Я герцог. Обычно этого достаточно для большинства людей.
Она оглядела зал. Все взоры были устремлены на нее, хищные и заинтригованные. Сара осознала, что никогда не вписывалась в это общество. Вероятно, о ней будут сплетничать еще несколько дней. Раньше ей не нравилось внимание, но сейчас она наслаждалась этими ехидными взглядами.
– Я немного в стороне от аристократии и их интриг.
– Такая женщина мне по душе.
Она пожала плечами:
– Я просто думаю, что Лэнс Астилл – это нечто больше, чем… – она обвела его жестом, имея в виду одежду и порочный имидж в целом, – это.
Лэнс с непроницаемым лицом посмотрел на нее, а затем склонил голову набок.
– Я продавец подержанных вещей. По крайней мере, так меня называл мой родитель.
Сара поперхнулась шампанским и закашлялась, на глаза навернулись слезы. Как досадно, но она не ожидала, что он скажет это, хотя и подозревала, что за фасадом Лэнса скрывалось нечто большее.
– Именно такой была реакция отца, когда я рассказал ему о своих планах. Он терпеть не мог никакой торговли. Считал, что достаточно быть герцогом. Хотя мне было приятно оправдать его исключительно низкие ожидания от меня.
Лэнс полез во внутренний карман пиджака и протянул ей изысканную белую карточку с элегантным золотым тиснением: «Аукционный дом Астилла».
– Он ненавидел меня за то, что я использую его фамилию. Если бы мог лишить меня наследства, он бы это сделал.
– Как жестоко.
– Он утверждал, что я запятнал титул герцога Бедморского, благополучно забывая о наших безнравственных предках. Но я наследник, каким бы горьким ни было его разочарование. В любом случае я сказал ему, что просто пополняю семейную казну, ведь игроки в нашей семье с радостью ее опустошали.
– Что вы выставляете на аукцион?
– Имущество богатых и недавно умерших. В этих кругах доверяют своим. К счастью, большинство из них понятия не имеют, какие сокровища спрятаны на их чердаках и в пыльных углах – вот тут-то я и прихожу на помощь. Все это довольно мерзко, но я, по крайней мере, соблюдаю конфиденциальность.
Сара не считала это мерзким. Она обожала красивые старые вещи. Когда выдавался случай, она надевала шляпу и ускользала из дома, чтобы побродить по антикварным рынкам Моренбурга.
– Вы находили что-нибудь невероятное?
– Возможно. – В его глазах вспыхнул огонь, а губы изогнулись в лукавой улыбке. – Однако это секрет.
Между ними повисла выжидательная тишина.
– Мне жаль разочаровывать вас, – продолжил Лэнс. – То, что я нашел, требует подтверждения подлинности. Но когда это случится, мир искусства взорвется, а мой аукционный дом станет печально известным. Еще одна вещь, от которой мой отец перевернется в гробу.
– Знаете, во дворце есть картина Микеланджело, – сказала Сара. – По крайней мере, так утверждают. Но я не думаю, что это он.
