Второй чужак его несколько озадачил, на спине лежала молодая женщина, большая и сильная. Скинутая наземь каска открыла короткие белокурые волосы, а голубые глаза смотрели на него со страхом. Она могла только сипеть, на губах вскипала кровавая пена, видимо, её бронежилет не выдержал попадания 7.62 миллиметровых пуль в упор и был разворочен в районе груди. Рядом с ней лежал странный автомат с толстым обрубком глушителя. Заметив его, на Михаила поднял автомат вверх, а затем яростно обрушил приклад вниз. Женщина перед смертью широко открыла глаза, изо рта раздался отчаянный хрип, и в следующий миг ее лицо разлетелось в кровавую кашу. Ошеломленный содеянным, атаман застыл на месте.
- Командир, не стреляй!
Бойкич оглянулся, слева из-за пробитого пулями забора выглядывало двое ополченцев. Позади по тропе бежали еще несколько человек. Среди них он увидел Толика Рыбакова.
- Миша, что тут нах за дела? – видимо, взгляд у Бойкича был сейчас не совсем нормальным. Потому как Анатолий слегка отшатнулся от друга в сторону и намеренно медленно произнес. - Спокойно, брат, спокойно. Все кончилось, мы здесь, - потом он оглянулся на своих бойцов, ушедших вперед, и выкрикнул. - Есть еще кто там?
- Еще один лежит. И, похоже, живой, сука.
Атаман сорвался с места в сторону бойцов. Видимо, раненый той длинной очередью бандит успел отползти за деревянный сарай и попытался спрятаться в кустах. Сейчас он сидел, опершись на покрытую сучковатыми досками, стену. Ополченцы уже обыскали его. Ак-74 и черный пистолет иностранного производства валялись в стороне. Одет он был в обычную «Горку», на голове незнакомой конструкции боевой шлем. На правом бедре растеклось пятно крови, чуть выше был наложен стандартный зеленый жгут.
- Снимите с него шлем, - скомандовал Бойкич. Потом он подошел ближе и резко ударил ногой в лицо сидящего врага. Тот покачнулся, из разбитого носа потекла кровь.
- Командир! - его схватили за плечо, но Михаил злобно встряхнул руку и еще раз ударил раненого.
- Молчать! Эти уроды Андрюху Великанова застрелили. У той дохлой сучки оружие с собой бесшумное было. Ну-ка, - он выхватил нож и распорол на плече бандита "горку".
Стоящие рядом бойцы увидели на предплечье раненого врага татуировку с «волчьим крюком». Лица ополченцев разом помрачнели. Один из бойцов сделал разрез на обмундировании убитой женщины, там была такая же татуировка.
- Ох, бля… - только и смог выговорить Рыбаков. - Это что еще за птицы?
- Непростые птицы, - обернулся к нему уже пришедший в себя Михаил. Потом повернулся к раненому, нагнулся и посмотрел в серые испуганные глаза, - и ты нам все о них расскажешь. И не думай, что ты сможешь у меня молчать, как партизан. Я, если потребуется, буду убивать тебя неделю, резать на маленькие кусочки, и ты мне все расскажешь.
Последние слова он проговорил зловещим шепотом, так что стоящим рядом с ним ополченцам стало как-то не по себе. Больно уж верилось вырвавшимся словам атамана, да и выглядел он сейчас особенно зловеще.
- Перевяжите этого и тащите к Войтовичу, - отдал приказ Михаил и, повернувшись к другу, добавил. - Толя, давай только осторожно, проверьте каждый куст вокруг. Больше не хочу никого терять.
- Сделаем, Миша. Я тебе двух бойцов в сопровождение на всякий случай дам, они проводят.
Бойкич молча кивнул в ответ и двинулся дальше по тропе. Надо было добраться до Войтовича. Добраться черт побери до Войтовича!
