Женщина сжала Витькину руку, слегка улыбнулась, посмотрела на него проникновенным материнским взглядом. Ей даже не хватало сил, чтобы раскрыть полностью глаза – веки скрывали половину зрачков.
– Я так рада, что ты меня нашел, Ади…
Витька заметил кровь на ее одежде. Осмотрел, нашел в районе плеча пулевое ранение, замотанное наспех какой – то тряпкой. Она потеряла много крови.
– Что с вами случилось? Где ваши близкие?
Она смотрела на него пристально, как на родного сына, и улыбалась.
И где же чертов сын? Почему допустил, что такое случилось с его матерью?
Витьке нужно ехать. Взять женщину с собой он не может, она не переживет дорогу. Но и бросить ее одну он тоже не может.
– Как прошел день в школе? Ты сдал стихотворение?
– Да… мам…
– Я рада. Ты так долго его учил… Ты такой молодец. Бабушка ждет нас в гости завтра, приготовит твои любимые вишневые булочки.
– Хорошо.
Она помолчала.
– Ади… Анника будет славной женой, у нее доброе сердце, я чувствую.
Возможно, ее сын погиб, и теперь пораженный жаждой мозг перемешал воспоминания, оголив страшную, незажившую рану.
– Я знаю, первая операция – это большая ответственность. Но ты справишься, я в тебя верю. Я так тобой горжусь, сынок.
– Спасибо, мам.
– Вот, это тебе поможет.
Она сняла с шеи небольшую иконку на веревочке с изображением какого – то бородатого старца.
– Это святой Платон.
– Извините, я не могу…
– Возьми, Ади. Он придаст тебе сил, защитит от бед. Надень и никогда снимай, и помни обо мне.
– Но я не ваш…, – Витька прервался. Сделал глубокий вдох. – Пусть он останется у тебя, мам, пока ты не поправишься.
– Хорошо, Ади.
Витька набрал во флягу воды из дождевого стока, поднес к губам женщины.
– Попей, мам. Тебе станет лучше.
Темная вода даст временное насыщение и облегчение… Прежде чем убьет.
Женщина пила медленно, будто понимая, что делает это в последний раз. Будь на ее месте Витькина мама, также говорила бы с ним о школе, в которую он никогда не ходил, о свадьбе, которой не было. Если бы в этот мир не пришла эта проклятая вода, мама была бы жива, у Витьки была бы самая обычная жизнь, как у парня по имени Ади…
Витька просидел с женщиной еще час или два, разговаривая с ней от имени родного сына. Она умерла спокойно, без мучений, с улыбкой на лице.
Гвардейцы на пропускном пункте Кремля повидали всякое, но судя по их удивленным физиономиям подобная картина им еще не встречалась. Прибывшую машину даже не пришлось досматривать – все и так было на виду. Промокший и продрогший от встречного ветра водитель тоже выглядел не лучшим образом: ледяной взгляд и искривленное болью лицо говорили о полном нежелании тратить время зря.
В Кутафьей башни не оказалось подъемного оборудования для разгрузки движка, поэтому пикап пропустили на территорию через Троицкие ворота. С тех пор как Витька побывал в Кремле в свой первый и единственный раз здесь многое изменилось. Когда-то отливавшие каменным спокойствием здания храмов и дворцов, пронесшие через века непокорность и непоколебимость, теперь выглядели удручающе: стены испещрены выбоинами от попадания снарядов и пуль, целые этажи лежали в руинах, в небо смотрели огрызки церковных куполов, черные от пожаров окна напоминали глазницы высохших черепов. По слухам, Кремль потерял убитыми не менее сотни человек. Треть водоустановок не подлежало восстановлению, еще столько же получили заметные повреждения и до сих пор работали на половине мощности. Именно для ввода в эксплуатацию одной из установок и требовался электродвигатель.
