Пленённые люди закивали с куда большим энтузиазмом, орк отпер клетку:
– Выходите. Один может взять себе арбалет, второй ножик гнома. Сейчас попробуем выломать из телеги клетку, спрячем труп и поедем как можно дальше отсюда, покуда кто-нибудь не схватился о пропавшем без вести бородаче.
Мужики пожали плечами, но безропотно выполнили указания орка. Один вооружился арбалетом, второй ножом, втроём они разломали клетку, спрятали обломки и труп недалеко от дороги.
– Я Витюня, – представился варвар. – Но вы, наверное, уже это поняли. Когда я зол, «моя есть Витюня» сходит за боевой клич.
– Меня зовут Отморозкин, – кивнул человек, которому достался нож гнома.
– А я Дурошлёп, – назвался арбалетчик. – Так чего делать-то будем, раз мы теперь банда?
Заняв место возницы, Витюня принялся осваивать управление повозкой:
– Чего, чего. Ясень пень, будем зарабатывать деньги всеми доступными способами. А какие у нас есть варианты обогатиться?
– Ограбить кого-нибудь? – предложил Отморозкин.
– Верно, – согласился Витюня. – Но не кого-нибудь, а торговцев и путешественников. С крестьян, сами понимаете, взять особенно нечего.
– А ты умный орк, – уважительно отозвался из телеги Дурошлёп.
– Ещё бы, – варвар воспринял похвалу как само собой разумеющуюся. – Подлечусь сейчас немножечко и начнём куролесить. Жечь мосты и грабить караваны – моя мечта с малых лет.
Похоже, новые спутники одобрили ход мыслей орка. Несостоявшиеся охотники на драконов были теми ещё сорвиголовами.
* * *
– Ты уверен, что так оно загорится?
Витюня усердно разжигал костёр прямо посередине моста:
– Без понятия, у тебя есть какие-то более конструктивные предложения?
Отморозкин почесал давно не бритую щетину:
– Не, я вообще не очень понимаю, зачем жечь мосты?
– Некогда объяснять, просто поверь, что так надо!
– Ну ладно, тогда давай огонь активней распространять, – пожал плечами спутник варвара и принялся разносить по деревянному мосту горящие угли.
Следящий за дорогой Дурошлёп вернулся из разведки:
– Долго вы возиться ещё собираетесь? Там телега какая-то едет, но, похоже, обычный селянин репу куда-то везёт.
– Ах ты ж, курва-мать! – выругался Витюня. Сожжённый мост должен был стать препятствием для торговцев и путешественников, а не привлекать внимание местных жителей. – Придётся грохнуть человека, чтобы не предупредил остальных.
– Грохнуть? – сленг Виталика не всегда был понятен неигровым персонажам.
– Убить, то есть. Ну и лошадок заодно умыкнём.
– Эм, – снова не понял орочьи указания Дурошлёп. – Какие такие лошадки? Там обычный ослик впряжён.
«Блин, муторная какая игруха!» – в очередной раз отметил про себя Виталик, но тут же выдумал новое объяснение:
– Какое нищее у вас королевство, у нас вон на севере не то что на лошадях, на медведях все ездят! – если уж в реальном мире некоторые иностранцы до сих пор верят в обитающих в России медведей, стоящих с балалайками в очереди за талонами, то что говорить об эрудированности дремучих обитателей средневекового мира? – Ладно, пустим осла на жаркое, а крестьянина возьмём в плен. Расспросим о ситуации в округе, а если повезёт, какой-никакой выкуп у родных выторгуем.
Это было уже куда гуманнее и понятнее. Отморозкин спрятал за поясом нож и вытащил состроганную ранее дубинку:
– Лады. Дурошлёп, зайди сзади и возьми сельского дурачка на прицел. Я постараюсь убедить крестьянина избегать резких движений, – немного подумав, Отморозкин добавил. – Без крайней необходимости всё-таки не стреляй. Жизнь крестьян имеет значение. Это аристократов не жалко.
