На следующий день Андрею позвонил очень грустный Пётр и растерянно сообщил, что его вызывают на беседу с каким-то чиновником, а также что его отправили в бессрочный неоплачиваемый отпуск. В конце рассказа он попросил Андрея пойти с ним на беседу, поскольку тот выступал его поручителем. Андрей ответил, что обязательно придёт, если его отпустит начальство. Он постучался в кабинет главреда около трёх часов дня и обнаружил, что дверь приоткрыта.
Сергей Степанович мирно спал в кресле, сложив влажные лапки на животе, и Андрей долго не решался его потревожить. Затем он осторожно кашлянул. В гробовой тишине кашель оказался довольно громким звуком, и новый редактор проснулся, забегал глазами по кабинету. Казалось, он не сразу понял, где находится. Потом он перевёл взгляд на Андрея и попытался вспомнить знакомое лицо. Так прошла примерно минута, и лишь затем голос измотанного человека прервал тишину:
– Здравствуйте. Чем могу быть полезен?
– Сергей Степанович, вы не могли бы мне согласовать более ранний уход сегодня? Я должен поприсутствовать на беседе товарища с… компетентными органами.
– Органы… Ну и время мы застали, – пробормотал Сергей Степанович после долгого обдумывания информации. Андрей насторожился и стал глядеть на него суровее. Новый редактор, похоже, уловил эту перемену и тут же добавил: – Но раз надо, то идите, конечно.
– Материал сдам и сразу вам сообщу перед уходом, – сказал Андрей.
Когда они встретились с Петром, было около пяти вечера. Тот сказал:
– Давно не виделись.
Его лицо было высушенным и печальным. Хотя прошла всего пара недель, Андрею показалось, что за это время он постарел и потерял весь свой энтузиазм. Он подумал, что первое время в городке и сам выглядел так же. Изменилось ли что-то, он не знал, но, в отличие от Петра, у него были силы смотреть прямо перед собой – тот брёл по длинным коридорам казённого дома, опустив взгляд в пол.
– Ну и настроили себе гнездище, – пробормотал он; в гробовой тишине даже полушёпот прозвучал отчётливо. – Зачем им столько народу тут?
– Я не знаю. Что это вообще?
– Называется «Департамент по информированию граждан и ревизии гражданской активности». Тебе говорит о чём-то?
– Нет, – сказал Андрей.
Они наконец нашли кабинет, указанный на квитке с вызовом Петра. С тяжёлым вздохом он постучал. В небольшом помещении буквой «Т» стояли два стола: для посетителей и хозяина. Вдоль стен теснились шкафы с пыльными папками, коробки и оргтехника, а справа висели календарь, пара старых картин и портрет президента – осмотрев всё это, Андрей понял, что бывал в десятках подобных кабинетов чиновников в Москве.
Его не удивило, что в кресле начальника сидит бывший редактор. Под внимательным взглядом президента тот смотрелся даже строже всегдашнего. В нём уже не было ни капли вчерашней весёлости – Андрей подумал, что смотрит на обуглившуюся поверхность того человека, который дружелюбно болтал с ним за обедом.
– Спасибо, что пришли. Присаживайтесь, – механически пригласил бывший редактор, начав делать какие-то записи в открытой перед ним книге.
– Можете, пожалуйста, сразу сказать, что это за вызов? – с ходу начал Пётр.
Сергей Владимирович поднял на него глаза, и Андрей вздрогнул от того, как это резкое движение лица напомнило ему о птичьем облике бывшего редактора. Заострившимся злым взглядом тот пронизывал Петра – точь-в-точь как в их с Андреем первую беседу – и выдерживал маринующую чиновничью паузу.
