Желание на любовь 2 - страница 3

Мэттью сжал зубы. Нужно держаться, он будет терпеть. К тому же, повреждения тела – отличная заглушка для рвущихся на волю душевных переживаний, а это намного больнее… Есть только он и враг, которого нужно перехитрить здесь и сейчас; и цена хладнокровия – любовь и свобода.

Вуд смахнул каплю пота, скатившуюся на подбородок.

– Душно тут у вас. Что, кондиционеры не работают? Или электроэнергию экономите?

Красномордый служитель закона расправил топорщащуюся на животе чёрную рубашку. Мокрые следы под мышками свидетельствовали, что тот от жары испытывал большие неудобства.

– А вот это не твоё дело. Ты много на что имеешь право. Переоденешься и позвонишь. Парень, – сморщил он лицо, мечтая не меньше арестованного оказаться вне душного помещения, –давай без проблем. Поверь мне, ты тут надолго, – толстяк швырнул одежду на лавку. – Сказки про ФБР будешь в камере таким же отморозкам рассказывать. Нет жетона – нет агента!

Мэтт усмехнулся. Полицейский абсолютно прав. И как его угораздило оставить портмоне дома у Кэтлин? Он не мог вспомнить, когда и где его доставал в последний раз. Мэттью снял, аккуратно сложил пиджак, и повернулся к толстомордому.

– И как тебе лишний вес не мешает? Или ты благодаря нашивкам чувствуешь себя лебедем? – издевательски осведомился Вуд.

Жёлтые крылья эмблемы натянулись на могучих предплечьях полицейского; казалось, что птички кричали, пытаясь взлететь, надрываясь от неподъёмной тяжести, наложившей запрет на свободу.

Толстяк стёр со лба капли пота.

– Если бы поменьше таких козлов за день приходилось принимать, то ничего не мешало бы! – Офицер достал из кобуры электрошокер. – Ты поторопись, мне ещё отпечатки твои снять нужно, сфотографировать и медикам твою задницу показать, – он бегло взглянул на бровь арестованного, – и не только.

Мясистый палец нажал на курок, послышался звук электрического разряда. Полицейский рассмеялся:

– Ага, лебедь…

Мэттью хмыкнул: таких забывчивых «козлов», как он, не может быть много. А вот запугивать его – напрасное занятие. Он не доставит радости своим срывом. Первое правило агента – никаких эмоций.

– В ФБР лишний вес – причина для увольнения. Смотри не взлети… птичка.

– Ну, слава богу, я не в вашей конторе пашу!

Толстяк недовольно поморщился. Мэтт выводил его из себя. Эти подколы, шутки, вперемешку с вопросами. Томас не любил тех, кому удавалось его разболтать.

– Какое ФБР?

– Разве у нас оно не одно? – Вуд сверлил взглядом приставленного к нему служаку. – А ведь ты веришь в то, что я говорю правду. Знаешь, что все мои пальчики и фотографии на память придётся уничтожить.

Полицейский отвёл взгляд.

– Моё дело маленькое, капитан приказал – я исполняю. И раз он тебе не верит, то почему это должен делать я?

– Капитан? – Мэттью удивился, левая бровь поползла вверх.

Было непонятно, почему на задержание простого преступника приехал капитан и, не назвав звания, представился детективом?

– А чего ты удивляешься? – бурчал полицейский. – Ваше начальство не приезжает на аресты?

– У нас каждый выполняет свою работу.

– Вот и он тоже, просто оказался рядом и решил помочь шефу… – Толстяк взглянул на камеру наблюдения и тихонько добавил: – Машина-то на его сына зарегистрирована.

Теперь пришла очередь потеть Мэтту, но он не подал вида. Офицер решил добить его своим предположением:

– Так вот я и говорю тебе: переодевайся и устраивайся поудобнее – ты тут надолго. Не надейся, что в течение двух часов выйдешь с повесткой в суд. Смотри, как бы тебе «петушком» не стать, – он ехидно захрюкал, сотрясая волнами двойной подбородок. – Для тебя уже зарезервирована наверху камера с хорошей компанией. Не того избить решил, отморозок вашингтонский. В нашем городе будешь жить по нашим законам!