– Сначала формальности, – сказал долговязый. – Хотя нет, подождите, сначала второй стакан. – Он огляделся, взял с письменного столика стаканчик для карандашей, заглянул в него, подул и поставил на поднос. – Итак, формальности, – сказал он.
Он выпрямился, опустил руки по швам и строго выкатил глаза. Молодой человек отложил газету и тоже встал, скучающе глядя в стену. Тогда Виктор тоже поднялся.
– Виктор Банев! – провозгласил долговязый казенно-возвышенным голосом. – Милостивый государь! От имени и по специальному повелению господина президента я имею вручить вам медаль «Серебряный Трилистник Второй Степени» в награду за особые услуги, оказанные вами департаменту, который я удостоен чести здесь представлять!
Он раскрыл синюю коробку, торжественно извлек из нее медаль на белой муаровой ленточке и принялся пришпиливать ее к груди Виктора. Молодой человек разразился вежливыми аплодисментами. Потом долговязый вручил Виктору удостоверение и коробку, пожал Виктору руку, отступил на шаг, полюбовался и тоже похлопал в ладоши. Виктор, чувствуя себя идиотом, тоже похлопал.
– А теперь это надо обмыть, – сказал долговязый.
Все сели. Долговязый разлил виски и взял себе стаканчик для карандашей.
– За кавалера «Трилистника»! – провозгласил он.
Все снова встали, обменялись улыбками, выпили и снова сели. Молодой человек в очках тут же взял газету и закрылся ею.
– Третья степень у вас, кажется, была, – сказал долговязый. – Теперь вам еще первую, и будете полным кавалером. Бесплатный проезд и все такое. За что третью схватили?
– Не помню, – сказал Виктор. – Было там что-то такое, убил, наверное, кого-нибудь… А, помню. Это за Китчиганский плацдарм.
– О! – сказал долговязый и снова разлил виски. – А я вот не воевал. Не успел.
– Вам повезло, – сказал Виктор. Они выпили. – Между нами говоря, не понимаю, за что мне дали эту штуку.
– Я же сказал: за особые услуги.
– За Суммана, что ли? – произнес Виктор, горестно усмехаясь.
– Бросьте! – сказал долговязый. – Вы же важная персона, вы же там, в кругах… – Он неопределенно помахал пальцем возле уха.
– В каких там кругах… – сказал Виктор.
– Знаем, знаем! – лукаво закричал долговязый. – Все знаем! Генерал Пферд, генерал Пукки, полковник Бамбарха… Вы – молодец.
– В первый раз слышу, – сказал Виктор нервно.
– Начал это дело полковник. Никто, сами понимаете, не возражал – еще бы! Ну, а потом генерал Пферд был на докладе у президента и сунул ему представление на вас. – Долговязый засмеялся. – Потеха, говорят, была. Старик заорал: «Какой Банев? Куплетист? Ни за что!» Но генерал ему эдак сурово: надо, ваше высокопревосходительство! В общем, обошлось. Старик растрогался, ладно, говорит, прощаю… Что там у вас с ним получилось?
– Да так, – неохотно сказал Виктор. – О литературе поспорили.
– Вы действительно пишете книжки? – спросил долговязый.
– Да. Как полковник Лоуренс.
– И прилично платят?
– Ком си, ком са.
– Надо будет и мне попробовать, – сказал долговязый. – Времени вот только свободного все нет. То одно, то другое…
– Да, времени нет, – согласился Виктор. При каждом движении медаль покачивалась и стучала по ребрам. От нее было ощущение, как от горчичника. Хотелось снять, и тогда сразу полегчает. – Вы знаете, я пойду, – сказал он, поднимаясь. – Время.
Долговязый тотчас вскочил.
– Конечно, – сказал он.
– До свидания.
– Честь имею, – сказал долговязый. Молодой человек в очках приспустил газету и поклонился.
