«А почему бы мне не позвонить самому Роджерсу?» – спросил он себя спустя несколько минут и тут же с горькой улыбкой подумал, что будет очень сложно определиться, с чего же начать этот разговор: с вежливой просьбы о помощи или с безумного возмущения из-за наглого поведения его рабочих. Наконец, после всех мучительных метаний, обессиленный аптекарь всё-таки решился на разговор со своим вчерашним покровителем. Как только в трубке раздался вкрадчивый глубокий голос, мистер Челленджворс зачастил.
– Алло, Роджерс? Добрый день, добрый день! Надеюсь, не разбудил тебя этим …кх-м…довольно ранним звонком. Вчера был бурный вечер, старина, но утро для меня оказалось еще более безумным, представь себе, д-дружище. Я…
– Мистер Челленджворс, сэр? – бедолага с содроганием узнал знакомую надменную интонацию. – Мистер Роджерс де ла Льафш сейчас на работе и вернется только поздно вечером, а быть может, даже ночью. Спешу предупредить вас, что он просил сегодня его не беспокоить.
Мистер Челленджворс понял, что попал на странноватого дворецкого, который словно сошел со страниц романов елизаветинской эпохи, но никакого умиления по этому поводу не почувствовал. Он боролся с желанием как следует встряхнуть малого за плечи и вытрясти из него весь этот тошнотворный церемониал, однако по телефону это было сделать невозможно, поэтому пришлось смириться.
– Не могли бы вы передать мистеру де ла… Льяшу, что мне совершенно необходимо поговорить с ним. Я мог бы даже приехать к нему сегодня вечером, ночью… Или… Я не знаю ни его телефона, ни полного адреса, но если бы вы мне подсказали…
– Боюсь расстраивать вас, сэр, но мистер де ла ЛЬАФШ ни под каким предлогом не разрешил бы мне распространять эту информацию. Я вынужден ответить вам отказом. И по поводу рандеву: только с разрешения мистера де ла ЛЬАФША я могу приглашать гостей от его имени.
– Но где я хотя бы могу его сегодня найти? Его рабочие здесь, у нас, в аптеке. Вам что-то известно об этом?
– Милостивый государь, отнюдь не в моих полномочиях просить отчета у мистера де ла Льафша о его передвижениях. Именно поэтому ваш вопрос я вынужден оставить без ответа.
Разговаривать с этим фруктом было бесполезно. Ему ничего не оставалось, как попрощаться в таких же выспренных выражениях и в очередной раз за сегодняшний день обреченно опустить голову на стол. Было уже три часа пополудни.
Он звонил в каждую мало-мальски известную юридическую контору в городе. Но свободных адвокатов не было. Или предлагали только юнцов – практикантов, готовых работать бесплатно, но гарантирующих только своё рвение и «незабываемый опыт сотрудничества». Аптекарь обзвонил всех немногочисленных родственников и знакомых, которых не поздравлял даже с прошедшим Рождеством. Никто из них слыхом не слыхивал об адвокатах в городе, а некоторые просто не взяли трубку. И мистеру Челленджворсу стало впервые за долгое время неуютно и грустно из-за такого бесславного одиночества. Положение становилось удручающим, и несчастный хозяин «Дома Асклепия» почувствовал нарастающий ком в горле. Охваченной тремором рукой он взял трубку телефона.
– Алло, – раздался спокойный голос.
– Иван, это…это Челленджворс. Рад, что застал вас дома, – аптекарь с трудом скрывал волнение в голосе и, чтобы хоть как-то успокоиться, принялся выводить на клочке бумаги гротескные геометрические фигурки. – Тут такое дело, Иван. Я…я не могу найти адвоката. Вы, наверное, понимаете, одному мне во всём не разобраться. Быть может, вы знаете проверенного человека? Я, разумеется, отблагодарю вас, – мистер Челленджворс немного понизил голос, – я могу заплатить вам.
