– Лали…
– Мам, не надо!.. – Нервы сдали. – Я так устала! Не начинай ты еще!
Она ушла неслышно, а я начала со злостью скидывать вещи в чемодан. Не для Аджуна. Я просто не могла здесь больше находиться. Тут мне вдруг стало нечем дышать – слишком большая концентрация обмана на квадратный метр!
Через два часа я закинула чемодан и сумку в багажник своего хэтчбека и прыгнула за руль, написав Вике, что забирать меня из дома завтра не нужно – я подъеду сама, куда скажут.
Когда въехала в номер гостиницы, позвонил отец, но я не взяла трубку.
Уже поздно вечером ответила Вика, что меня подвезет ее друг, который направляется завтра в Аджун. И жизнь окончательно свернула в неизведанную параллель.
* * *
Утро выдалось солнечное. Неделя дождей закончилась.
Хороший знак? Хотелось надеяться.
С вещами вышло необдуманно. Я понятия не имела, возьмут меня в Аджун сразу, устроят ли тестирование профессиональных навыков, какие понадобятся документы… Уход из дома вчера был спонтанным, и это до сих пор отзывалось в душе тупой болью, но оставаться там было безумием.
Поэтому я выкатила чемодан, перехватила сумку и спустилась вниз.
Холл гостиницы рано утром казался застывшим во времени. Будто стоит присмотреться – обнаружишь висящих в воздухе мух. Поэтому поспешившего от ресепшена высокого мужчину я заметила сразу.
– Лали, доброе утро, – уверенно поприветствовал он меня и без церемоний отобрал вещи. – Кто вам разрешил такие тяжести таскать?
– Не могла выбрать из толпы желающих поднести и сдалась, – усмехнулась я, разглядывая собеседника.
Одет просто – футболка, джинсы, никаких украшений, одни лишь часы на запястье. Непослушные каштановые кудри делали его лицо притягательным и более юношеским. Приятный тип, даже слишком, но в глазах с золотистыми искрами неприкрыто плескалась дерзкая хитрость.
– Джастис Карлайл, – легко протянул он свободную руку, несмотря на все мои вещи.
– Очень приятно, – ответила я на рукопожатие.
– Так вы и есть моя пациентка? – непринужденно заметил он, проходя в раздвижные двери.
– Ваша пациентка? – едва не запнулась я на ступеньках.
– Осторожно. Пойдемте.
– Вика мне еще не успела ничего рассказать…
– Понятно, – хмыкнул он, останавливаясь перед внедорожником. – Значит, разберемся по ходу…
Он уложил мои сумки в багажник и открыл пассажирские двери. Я залезла на сиденье, немного оглушенная новостью. Мой… врач?
– …Все нормально? – глянул он на меня, усевшись за руль.
– Не ожидала, что у меня будет врач… такой… то есть… – Я стушевалась окончательно. – Простите…
Он усмехнулся и выкрутил руль:
– Понимаю. Вам пришлось чертовски нелегко…
Тут до меня дошло, что он, как мой врач, уже в курсе обстоятельств:
– Вика вам рассказала…
– Да, – кивнул он. – Чай и горячие булочки на заднем сиденье.
Один бумажный стакан оказался моим. Как и булочка с корицей.
– Не знаю ваш вкус… – непринужденно сообщил… мой врач. Как же это непривычно! Он похож скорее на фотомодель, – поэтому пока без начинки.
– Спасибо. Я даже не подумала о завтраке. Не завтракаю обычно.
– Тут стоит скорректировать привычку. Чем больше срок, тем чаще придется есть. Но мы еще обсудим вашу диету.
Я тяжело сглотнула.
– А вы из Аджуна?
– Нет, – усмехнулся он.
– А почему смеетесь?
Я силилась понять происходящее. Оно, кстати говоря, хорошо отвлекало от собственных переживаний.
День в Смиртоне только начинался, пустынная тишина улицы была непривычной. И меня не оставляло чувство хорошего предвкушения. Впервые с того дня, как жизнь круто рухнула в пропасть.
