— Мне очень жаль, — хриплым голосом произносит он, но в мою сторону так и не смотрит. Только губы поджал и взгляд вперил в лобовое стекло, сосредоточив все внимание на дороге.
9. Глава 9
Еще глоток обжигающей жидкости, касается моего желудка.
— А еще … — на миг замолкаю, — а еще четырнадцатого февраля у меня погиб муж. В нас врезался пазик, и его не успели вытащить из салона. Машина взорвалась… а меня … а меня успели… — чувствую как по щекам катятся слезы. Нервно вытираю их ладонью и лезу в карман поискать платок, но его, естественно, там нет. Зато звякнувшие ключи от нашей с Валерой квартиры напомнили о себе. — Вы не могли бы меня отвезти на Колокольную, 102? — всхлипываю и размазываю слезы по лицу.
Парень протягивает руку к бардачку и достает упаковку салфеток. Кладет мне на колени. Зажимаю бутылку между ног и, шурша упаковкой, вытаскиваю платочек.
— Мне жаль, что с вами такое произошло.
В голосе слышу сожаление, при этом ни грамма сочувствия, а если посмотреть в его лицо, то вообще может подуматься, что и сожаление показалось. На лице маска полного безразличия. Будто это для него и не трагедия вовсе, а так, рядовой случай. Мне с каждой пронзающей мозг мыслью становилось все хуже и хуже, и я перестала контролировать, сколько коньяка пью.
— Дарья, в выпивке горе не утопите, — попытался забрать у меня бутылку парень, но я перехватила его за запястье и с силой оттолкнула руку.
— Следите за дорогой, — чуть заплетающимся языком напомнила ему, — а я уж как-нибудь сама разберусь, где и что мне нужно утопить.
— Даша, какой у вас номер квартиры? — ухо обжигает горячий шепот, и я открываю глаза.
— Восемьдесят три, — бормочу спросонья, в голове все шумит и кружится.
Я снова закрываю глаза, а потом до моего сознания доходит, что меня держат на весу и куда-то несут. Распахиваю глаза …
— Что вы себе… — в горле настолько все сухо, что замолкаю и пытаюсь собрать слюну, чтобы сглотнуть и смочить горло.
— Ну, вообще-то вы мне должны сказать как минимум спасибо, а как максимум просто помолчать, — парень открыл подъездную дверь и поднялся по лестнице к лифту.
— Ну-ка поставьте меня быстро на пол, — хриплю севшим голосом.
— Вы уверены, что сможете идти? — в голосе проскальзывает ехидство, и мои щеки покрываются красными пятнами от возмущения и досады на то, что я не помню, как позволила этому парню трогать себя.
— Твою мать, — брыкаюсь и одновременно упираюсь руками ему в грудь, — отпустите немедленно. Вы хоть понимаете, что подумают соседи?
— Никого нет, — он картинно окидывает взглядом холл, но меня все же отпускает.
— Зачем вы вообще это сделали? — я зло вдавливаю кнопку вызова лифта и не смотрю на парня — боюсь взорваться. Алкоголь бурлит в крови, забивая адекватную человеческую реакцию на поступок Данила.
— Потому что у меня есть свои дела и своя личная жизнь, а слушать ваш храп в машине на протяжении нескольких часов не входит в мои планы, — он разворачивается на пятках, — и слова благодарности можете оставить при себе.
В шоке от слов парня я так и продолжаю неподвижно стоять, давя на кнопку, даже не развернувшись в сторону хлопнувшей поездной двери.
10. Глава 10
Щелчок дверного замка оповещает о том, что я приближаюсь к закрытому ларцу Пандоры с каждой долей секунды все ближе и ближе. Дрожащей рукой открываю дверь. И сердце на миг обрывает свой бег, делаю шаг вглубь квартиры. Дверь захлопывается слишком громко и я вздрагиваю всем телом. Оглядываюсь по сторонам, но в темноте квартиры видны только силуэте мебели. Но мне и не нужен свет, я и так здесь могу даже с закрытыми глазами ориентироваться. Облокачиваюсь спиной о стену и сбрасывая обувь прохожу дальше по коридору. Свет не включаю, лучше в темноте. От одной мысли о том, что при свете могу увидеть развешенные по всем стенам наши совместные фото с Валерой, меня уже подтряхивает. Поэтому лучше так, в темноте.
