Но они не вернулись. Я вытерла ладонью влажное от слёз лицо и осторожно двинулась к выходу. Никто меня не остановил, не окликнул ни сейчас, ни потом. Я без препятствий добралась домой, поднялась в свою комнату, проигнорировав вопли папаши.
А вечером в мою комнату впорхнула сияющая мама.
- Дана, детка! Мы спасены!
Она была так счастлива, что даже не обратила внимание на мою необычную молчаливость.
- Рохан сделал мне предложение. Его сыновья согласились на наш брак! Девочка моя, я поверить не могу в то, что происходит! Ты тоже будешь жить с нами.
- Нет, мама, - тихо прошептала я, уверенная в том, что мама от счастья что-то перепутала.
- Да, моя хорошая. Да, моя девочка. Рохан добрый и благородный альфа. Он говорит, что раз я теперь его жена, значит ты – тоже его дочь. И как альфа, он обязан позаботиться о молодой омеге, которая ещё не нашла свою стаю.
Я покорно терпела мамины поцелуи, объятия, счастливый лепет, и абсолютно ничего не понимала.
Что, чёрт возьми, происходит?!
2. 2
В таком недоумении я пребывала следующие две недели, во время которых шли приготовления к маминой свадьбе. Ровно столько понадобилось времени, чтобы Совет Альф согласовал решение Рохана Гриммура о присвоении моей мамы, Селесты Шатон.
Очень многое удивляло меня в этой свадьбе. И поспешность, с какой действовал Рохан. И то, что для объявления о присвоении он обратился не в местное представительство Совета, а в Верховный Совет Альф.
Меня очень удивило и то, как серьёзно к своим обязательствам отнёсся Рохан, изъявив желание оформить опеку и надо мной. Помню мой шок, когда мы с мамой стояли перед судьями Верховного Совета и слушали их вердикт.
Понятно, что я впервые была в таком крупном и красивом городе, как Иштвар. Именно в тот момент, когда мы пробирались шумными улицами города в просторном авто Рохана, я окончательно определилась в своём выборе – я не стану обзаводиться семьёй. А, окончив школу, всего через год, приеду в Иштар и получу здесь образование, обустрою свою новую жизнь. Так что я только порадовалась тому, как дальновидно заключила договор с молодыми Гриммурами, благодаря которому обрету через год полную свободу.
Но в шок меня повергло не путешествие в центр нашей цивилизации.
А то, что Рохану отказали в постоянной опеке надо мной под тем предлогом, что, дескать, кроме моего папаши, у меня есть другие кровные, уже совершеннолетние родственники, у которых Рохан и должен был получить разрешение на опеку надо мной. У меня были братья-альфы. Представляете?! Да более того, не только новость о наличии братьев повергла меня в шок. Тот пьяница-наркоман, которого я с детства считала своим отцом, оказывается, никогда им и не был. Он даже права не имел давать мне свою фамилию. Вот поэтому его звали Купер Йорк, а меня – Жадана Шатон.
Правда, законы, которые, увы, всячески охраняли права именно альф, не позволяли Совету назвать Рохану имя моей родни. Мама плакала и тоже всячески отказывалась называть их. Как мне объяснили судьи, я сама лично смогу обратиться в Суд, через два года, когда мне исполнится двадцать лет, и узнать имя своих кровных родственников. Правда, мне ещё что-то втолковывали о том, мол, Верховный Суд сам отправит обо мне им сведения, так что, возможно, они сами найдут меня ещё до того, как мне исполнится двадцать.
А пока не наступит этот «радостный» момент, Рохан, как единственный альфа в моём окружении, становится моим временным опекуном.
