***
Вбегаю в кафе запыханная, сразу снимаю курточку и шапку. Опоздала! Не могла уснуть до утра, вот и проспала.
Замечаю маму Веру за столиком и иду к ней. Дергаю заржавелыми губами, тяну их в подобии улыбки, и свекровь сразу сияет. Неужели у меня вышел даже не кривой оскал? Свекровь улыбается в ответ и указывает мне на стул напротив.
- Я боялась, что вы не придете, - выдаю с ходу правду, но мама Вера отмахивается.
Смотрит на меня с таким нерушимым лицом, будто огорчена в моих мыслительных способностях. Пожимаю плечами.
- Знаешь, Мия, я утром сначала решила, что твой телеграм взломали, - она ангельски смеется и я мгновенно окутываюсь с ног до головы ее позитивом.
Заряжаюсь, будто ранее была разряжена под ноль, а сейчас постепенно набираю проценты и даже могу работать без перебоев. Могу улыбаться!
- Чтобы ты пригласила меня, да еще и в кафе, нонсенс!
Свекровь смотрит на меня с лукавством в глазах, а я продолжаю подзаряжаться от нее жизненной силой. Мама Вера, в отличие от меня, стильно одета, совсем не по возрасту. Белый свитер и модные темные штаны свободного кроя. Легкий макияж и прическа. Никогда бы не дала ей пятьдесят пять лет. Максимум сорок и то с натяжкой!
Сейчас нас со стороны можно принять за сестер, но никак не за свекровь и невестку. Мне и раньше нравилось ее чувство стиля, с ней приятно было ходить по магазинам и подбирать новые луки. Но после трагедии с Ромочкой, всего этого я насильно лишила себя. Посчитала, что не имею права радоваться жизни. Хотя свекровь была первой, кто отговаривала меня от тех пагубных мыслей. Пыталась всеми силами снова вселить жизнь, но я не желала того же.
- Я хотела бы извиниться перед вами, - говорю и стыдливо прячу глаза.
Предпочитаю смотреть в чашку с кофе, которую мама Вера заранее заказала для меня. Чтобы хоть как-то избавиться от неловкости, хватаю ложку и энергично мешаю латте, хотя там и размешивать нечего. Кофе я всегда пью без сахара.
Свекровь накрывает мою «взбесившуюся» ладонь своей, и я сразу ощущаю тепло. Моя – ледяная. Останавливаю себя от бессмысленного занятия, но боюсь поднять взгляд. Как же неловко признавать собственные ошибки! И извиняться за них. До зуда во всем теле хочу сбежать, скрыться за железными дверями квартиры ото всех, но сижу. Мысленно прибиваю себя к стулу гвоздями. Я должна это сделать. Через не могу.
- За что? – подбадривает свекровь и будто отмахивается: - Прекращай.
- Да как это, за что?! – Вспыхиваю, но мгновенно остужаюсь об ласковый взгляд мамы Веры. – Я вам столько всего наговорила, что стыдно теперь. Ворчу, а она продолжает улыбаться мне. Похлопывает по ладони, и я расцениваю этот жест в знак капитуляции.
- Лучше расскажи мне, как у тебя дела? Мы так давно не общались. Что сподвигло тебя, наконец, выйти в люди?
Рассказываю ей лишь малую часть, намерено избегаю лишних подробностей об Эрнесте. Но свекровь, как рентген – видит меня насквозь:
- Получается, мужчина пробудил в тебе желание жить? – она усмехается, а я хмурюсь.
- Пес! Это сделал корги! – кажется, не ее я пытаюсь убедить, а себя.
- Хорошо-хорошо, - притворно соглашается и добавляет с волнением: - а что с работой? Тебе денег не хватает? Если так, я могу… - перебиваю ее:
- Нет. Я хочу попробовать себя хоть где-то. Думаю, Рома сделал меня слишком зависимой от него во всех смыслах. Как в моральных, так и в материальных. Нет, конечно же, я была безгранично счастлива с ним. Но теперь нужно учиться быть самостоятельной. Не хочу больше ни от кого зависеть, понимаете?
