– Я врач, – напомнил Павел. – А этого гражданина мы попросим удалиться.
– Я удалюсь, – пообещал Глеб.
Даня прижала ладонь к бедру. Колени ныли – это факт. Но спускать брюки здесь ее точно никто не заставит.
– Обойдусь. Спасибо. – Она протянула руку вперед. – Снабдите меня антисептиком и парой упаковок атравматических перевязок, и я выживу. Обещаю.
Павел закатил глаза. Проходя мимо Глеба, он похлопал того по плечу.
– Твой солдат упрямый. Разбирайся с ней сам. – Павел чуть понизил голос. – По мальчишке ничего путного не скажу. В руки не дается, сам видел. Хотя обострения, думаю, удалось избежать. Вовремя стащили с коньков.
– И мы знаем, кого за это благодарить, – отозвался Глеб.
Как только за врачом закрылась дверь, Даня пошла на таран.
– Насчет благодарности – это сарказм был? – сухо уточнила она, стараясь не прижимать обработанные руки к бокам.
– Нет. – Глеб уперся спиной в стену. – Вы Якова не провоцировали и не заставляли что-либо творить с собой. Он сам принимает решения. А вам я действительно благодарен.
– А… ну и я вам благодарна. – Даня пошевелила пальцами левой руки. – Быстро сработали, босс. Пожалуй, и правда выживу. Хороший медик в штате на вес золота. – И, приподняв бровь, продемонстрировала Глебу мишку и мармелад.
– Первичная специализация Павла – детская педиатрия. Раньше с детьми работал, и привычки так и не отвязались. – Он хмыкнул.
– То-то мне его манера общения странной показалась. – Даня провела пальцами по повязке. – Как с несмышленышем говорил.
На пару секунд наступила тишина. Глеб что-то усиленно обдумывал. Даня ждала.
– Полагаю, вам уже кое-что известно о травме Якова?
«Сразу по прямой пошел. – Даня даже не удивилась. – Приятно, что хотя бы здесь не юлит».
– Немного, – уклончиво ответила она. – Из-за нее ему нельзя заниматься фигурным катанием.
– Да, что-то вроде того. Это немного личное… семейное. Поэтому позвольте пока воздержаться от подробностей.
«Ну вот. А я-то думала, хоть что-то прояснится».
– Вы виделись с Горской?
– С кем?
– С Региной.
«Ой-ой, только не пытайте».
Даня сделала каменное лицо. Но тут увиливай-не увиливай, все и так ясно.
– Понятно. – Глеб сердитым не казался. Скорее задумчивым. – Признаюсь, меня безумно злит это обстоятельство. С другой стороны, Яков повел вас к ней всего лишь через пару дней вашего с ним знакомства. Бесценная форма доверия. Особенно, со стороны этого мальчика.
– У этого мальчика проблемы.
«А-а! Шацкая, заткнись! Не лезь в это! Не беси меня!» – грохнул внутренний голос.
Глеб бросил на нее цепкий взгляд.
– Не думаю.
– Вы ведь нормальный мужчина, Глеб Валентинович. Понимаете, что жизнь человека часто делится на то, что он любит делать, и то, что должен делать. Не многие становятся счастливчиками, занимающимися именно тем, чем хотят. Но лишать человека любимого дела почти то же самое, что отсечь у него конечность.
Вздохнув, Глеб провел рукой по аккуратно уложенным волосам.
– Поймите, Даниэла, сейчас любимое дело Якова может ему лишь навредить.
– Естественно. – Собственная холодность покоробила Даню. Как она ведет себя с начальством?! Вдруг Глеб решит, что она до жути высокомерна. – Долгое время лишайте человека воды. И тогда, добравшись до источника, он упьется до смерти.
– Красивые образы. Однако я должен отказать…
– Вы позволяете Левицкому время от времени кататься на коньках. Или нам с вами придется распрощаться.
