Его вера в помощь этого незнакомца была слепой и не исчезала ни на минуту. Рути дернулась и закричала. Этот крик отозвался у Джонни в мозгу, в крови! Он закричал в свою очередь и закрыл глаза, желая закрыть себе руками уши. Но теперь она схватила его за руку и сжимала ее, сжимала изо всех сил, не выпуская!
Потом послышался еще один звук – слабый, прерывающийся плач!
Джонни, потрясенный, рискнул снова поднять голову. Черные пушистые руки-лапы держали корчившееся существо, которое и издавало этот шум. Круглая голова опустилась, нос обнюхивал это, как будто пытался определить, что это такое, словно ему был нужен запах, а не вид, словно это было важнее. Потом он протянул извивающееся «нечто» Джонни. Рути выпустила его руку. Она дышала отрывисто, тяжело, и Джонни нехотя взял в руки…
Младенец!
Странный незнакомец мягко повернулся обратно к Рути и опять стал принюхиваться. Вдруг Рути слабо закричала, ее тело снова затрепетало в листьях.
Второй раз черные руки протянулись к Рути, и снова держали ребенка, а нос-кнопка опять обнюхивал его. Но в этот раз незнакомец открыл рот, показав длинный язык между рядов белых сильных зубов. Джонни закрыл глаза: неужели незнакомец собрался…
Прежде, чем он успел сообразить и запротестовать, то увидел, как этот язык облизывает ребенка с головы до ног. Потом он еще раз обнюхал новорожденного, прежде чем положить его рядом с Рути в листья, мягко подгребая их лапами.
Джонни словно не замечал ребенка, которого он по-прежнему держал в руках, несмотря на то, что тот продолжал плакать. С него капало что-то красное, как увидел Джонни. Пальцы с шерстью приняли у него шевелящееся тельце. Он отдал ребенка, чтобы его тоже вылизали и тоже закопали в листья рядом с Рути.
Темнота, казалось, совсем сгустилась в маленьком убежище, но было видно, что глаза Рути по-прежнему закрыты. Ее голова лежала боком на листьях. Джонни стал думать, он уже давно не размышлял. Он мысленно пытался спросить Рути, каково ей?
«Нет, – ответила она ему слабо, – я жива, жива!»
Дети лежали рядом с ней по обе стороны, там, где их так осторожно положил незнакомец. Теперь руки-лапы сгребали листья, наваливая их на тела младенцев и Рути. Джонни вдруг осознал, что было холодно, и сюда попадал дождь снаружи. Рути и младенцы – им нужна защита от холода и дождя. Он тоже начал сгребать листья, бросая полные пригоршни на тело неподвижно лежащей Рути, и почувствовал, что незнакомец одобряет его действия.
Когда Рути и дети скрылись так, что только их лица остались видны, незнакомец начал мягко пятиться к выходу.
– Нет! – Джонни не представлял, себе, что он снова останется один: а вдруг Рути будет плохо… а если снова придет боль? И дети – ведь он не знает, что с ними теперь делать! Он сходил с ума от невозможности удержать незнакомца рядом с собой!
На плечи ему упали руки-лапы, они держали его на месте некоторое время, в то время как огромные блестящие глаза смотрели на него. Джонни хотел опустить голову, чтобы избежать этого взгляда, потому что в голове у него было странное чувство – точно он не мог сосредоточиться на какой-то важной мысли. Он смог ухватиться только за краешек ее, слегка.
Джонни успокоился. В уходе незнакомца из пещеры была какая-то цель, он хотел теперь предпринять что-то важное. Джонни быстро кивнул, словно ему убедительно сказали об этом словами, которые были странно знакомы. Придется побыть одному совсем немного. Он ведь просил о помощи – и ему помогут!
