Документов у андроида, разумеется, не было. И на владельца карфлайта он был, разумеется, не похож. Единственное, за что можно было зацепиться, на чем сыграть – это стиль. Бритц мерзавец и психопат, но в стиле ему не откажешь, в этом и лазейка. Люди привыкают к фишкам, изюминкам, и за ширмой их ореола перестают видеть суть. Для большинства легко сложить образ малознакомого человека наброском из его наиболее контрастных пятен. И чем их больше, тем проще обмануться.
Эйден судорожно порылся в бардачке, откуда выудил сигареты, солнцезащитные очки, вип-абонемент на паучий рестлинг, методичку сольфеджио по хроматическим гаммам, ворох чеков от гувернеров и – ничего себе! – членскую карту сафари-клуба «Зимара». Элитарного квест-клуба для самых отбитых маньяков, где те гонялись друг за другом. Вызов инстинктам убийц-интеллектуалов в заснеженных дебрях органично дополнял образ энтоморфа. Фото на карте охотника не было предусмотрено. Как удачно.
Он вздохнул, когда увидел дюжих парней в форме пограничных войск. Опять драться. Опять получать по башке. Может, хоть под музыку на этот раз? Карфлайт, судя по всему, уже долго был в личном пользовании капитана. Он сохранил его горький запах, а возможно, и плейлист. Из динамика захлестал безбашенный дэт-метал, под который Бритц, не иначе, крошил котят в рагу. Пограничники болтали и смеялись на ходу, значит, проверка была плановой. Кай не подвел. Не послал им ориентировку. До этого Эйден не был уверен, что их сумбурный диалог и аргументы на грани абсурда убедили эзера, и ждал чего угодно. Под гиблый трек мысли трясло и шатало. Оставалось лишь надеяться, что и охране это не даст сосредоточиться.
Он приоткрыл окно и высунул нос. Последнюю часть лица, не тронутую приключениями. И единственную, похожую на ту же у Кайнорта. На носу уселись очки, скрывая черный глаз и серебристые шрамы слева. Рвань справа он наспех подпер правой рукой, тотчас с раздражением сообразив, что так еще хуже: рука была совсем без кожи. Вряд ли гордый эзер, даже потеряв кисть, заказал бы протез из имперской платины. Тогда Эйден прислонился к раме щекой. Что-то забыл. Что? Охранники подошли к карфлайту, вяло отдали честь и поскребли двухдневную щетину. Смена подходила к концу.
Закурить, вот что. Эйден щелкнул сигаретой и пожалел, что Кайнорт, соблюдая этикет, убирал ее подальше от лица собеседника. Ему бы сейчас не помешала завеса дыма.
– Доброе утро, капитан! – салютовал охранник, щурясь на солнце, которое сегодня играло на руку Эммерхейсу. – Рано как. Вроде до окна эзеров еще часа три!
Андроид сдержанно кивнул и приглушил музыку.
– Совмещаю приятное с полезным, – голосом энтоморфа объяснил робот. – Инспектирую патрульные системы вормхолла из-за трагедии с сыном председателя.
Не выпуская сигарету, той же рукой он небрежно протянул в окно карту сафари-клуба и отвернулся, изображая, что дежурный регламент отвлек его от дел куда более важных. Дэт-метал сменился воздушным ноктюрном для клавиш в сопровождении смычка. Пограничник едва мог сосредоточиться на документе: его огорошила новость о внезапном аудите.
– Ох, господин Бритц, но это же… – растерялся парень и вернул ему карту, чуть виновато. Эйден улыбнулся.
– О, точно! Прошу прощения, – копируя придыхание эзера, извинился он и полез в бардачок за удостоверением, которое очевидно забрал Кайнорт. Будет он расставаться с документами, как же. На пол рассыпались чеки. Солнце нещадно слепило, а внутри карфлайта было темно. Белый сигаретный пар охранник, видимо, принял за дымок, предваряющий разлет крыльев – от раздражения из-за ненужной проверки. Все просто: они видели не больше и не меньше того, чего и так ожидали.
