Наверное, надо немного рассказать о моих родителях, чтоб вы не подумали, что у меня с ними могут быть какие-то натянутые отношения, что в корне неверно. Они очень хорошие, любящие меня, хотя и не всегда могли уделять мне много времени. Папа, хоть и вырос без отца (моего деда), тем не менее, привил мне все необходимые общепринятые правила для нормальных, адекватных мужчин. В том числе и в отношении к женщине, к друзьям и врагам, в отношении к своему слову и к своим обязанностям. Мама приобщила меня к музыке и к искусству. И пусть я не могу сказать, что пылаю любовью к театрам и выставкам, но и профаном в этом деле не выгляжу. Даже сам могу чуток сыграть не только на гитаре, но и на фортепьяно, да и рисунки у меня получаются вполне узнаваемые, если уж рисую кошку или лошадь, то они и получаются, а не сороконожки какие-нибудь. Так что вырос я хоть и балагуром, но вполне светским, можно сказать даже интеллигентным человеком, даже крепким русским словцом выражался очень редко, тока тогда, когда требовалось по закону жанра. Но хоть мои родители и принимали непосредственное участие в моем воспитании и в формировании моего внутреннего мира, к случившемуся в дальнейшем это имеет только косвенное отношение. Так что больше о них говорить не буду, хотя очень их уважаю и люблю. Дай бог им здоровья и долгих лет жизни.
Жизнь продолжалась своим чередом. Вполне однообразные, хотя нельзя сказать что серые и скучные, будни летели день за днём. И ни что не предвещало стремительных и бурных событий, в корне изменивших не только мою жизнь, но и отношение к ней. Постараюсь кратко рассказать о последних событиях, предшествующих безумному изменении моей дальнейшей судьбы. Хотя сам вспоминаю эти часы как в тумане, и многие факты, сопутствующие этому, до сих пор трудно связать между собой, по причине того, что узнать и проанализировать всё на месте, у меня просто не было возможности, и о многом из моего рассказа приходилось догадываться вдалеке от этих мест.
Проснувшись утром, в день Святого Валентина, понял, что желание идти на лекции отсутствует полностью, тем более что на вечер была запланирована большая весёлая вечеринка. Ополоснувшись в душе, зашёл на кухню и увидел, что кофе нет никакого, ни заварного, ни растворимого, что меня немного расстроило, так как за многие годы у меня выработалась устойчивая привычка по утрам принимать этот божественный напиток. Бежать с утра в магазин не хотелось абсолютно, и решил зайти к Костику, благо он жил в соседней парадной. Прихватив остатки пирожных, так как с пустыми руками было вроде неудобно, завалился к нему.
– Привет Шаман, кофейком угостишь! – сказал я с порога, глядя на заспанную физиономию друга.
– И тебе не хворать, Железяка! Чего в такую рань? – пробурчал он, пропуская меня в квартиру.
– Да соскучился сильно. Вот и решил заглянуть.
– Да не ври уж. Опять дома хоть шаром покати, наверное?
– Обижаешь! Я даже тебе прихватил сладостей. – Надо заметить, костя был неисправимым сладкоежкой, но при этом был довольно худым и мы часто подшучивали по этому поводу в стиле – не в коня корм. Но на такие шутки он никогда не обижался, впрочем, как и на другие, и даже на «Ботаника» или «Чокнутого мистика» он никогда не хмурился. Впрочем, что касалось мистики, он точно был чокнутый.
– Ну, тогда будь как дома! Я пока душ приму! – сказал он, удаляясь в ванную комнату.
