Желтый бриллиант - страница 39

Через неделю Василия выписали из роддома, его забрали Николай и Марианна. Таня еще неделю пролежала в послеродовой палате, опять начались страшные боли в пояснице – до судорог и обмороков, лекарства уже не помогали, анализы показывали, что воспаление в почке усиливается, ее перевезли в Институт травматологии и начали готовить к операциям.

Марианна уволилась с работы, ее все понимали. За прощальным чаем «сестрички» всплакнули.

Марианна за день до выписки Васеньки собрала чемодан самого необходимого, перекинула через руку легкое пальто и плащ и собралась ехать в Беляево, устраиваться. К встрече Васеньки все уже было готово. Марианна будет спать на диване, рядом с детской кроваткой, а Николай на кухне, на новой раскладушке.

Выходя из квартиры, она на мгновение замерла. На пороге стоял Петр. Марианна попятилась, споткнулась о чемодан, чуть не упала. Петр по – хозяйски вошел в дом, с удивлением посмотрел на жену и насмешливо спросил:

– На курорт собралась?

– Нет, – резко ответила Марианна.

Петр сделал несколько шагов вглубь прихожей, как бы возвращая Марианну назад, в квартиру.

– И куда ж, это ты намылилась с чемоданом или вещички продаешь, а ведь покупала на мои денежки!

Марианна спокойно поставила чемодан, положила на него пальто и плащ, сняла туфли.

– Петр, нам есть о чем поговорить, – и прошла в «залу».

Петр удивленно проследовал за женой.

Марианна села на диван, Петр в «свое» кресло.

Во-первых, – начала Марианна спокойным, даже жестким, голосом, – поздравляю, 19 июня у тебя родился внук, Василий.

Петр вздрогнул, все его большое тело колыхнулось под милицейской рубахой.

– Во-вторых, я переезжаю к Николаю, завтра мы забираем из роддома Васеньку.

– А что, без тебя не донесут младенца до машины?

Марианна молчала. Про себя она молила: Господи, дай силы это выдержать! Ей казалось, что она не сидит на роскошном диване, а идет по минному полю.

– Таня в очень тяжелом состоянии, она будет в больнице еще несколько месяцев.

Петр еще раз вздрогнул, лицо побагровело. Марианна в основных чертах рассказала все, и заключила:

– Это – результат твоих побоев, тогда, пять лет назад. Сначала все внешне зажило. Мы даже не обращались к врачам, я сама Танечку лечила. Врачи составили ли бы «Акт о насильственном избиении с угрозой здоровью 2-й степени», а это – уголовная статья. Мы тебя боялись.

Марианна не сказала, что Николай вызывал «скорую», и что сказал врач. Иначе она не вышла бы живой из этой квартиры.

– А во время беременности – все проявилось, да в запущенном состоянии.

Марианна встала, намереваясь уйти.

Петр перегородил ей дорогу.

– Мара, Маруся, (так он называл ее давно, в молодости)!

Больше он ничего не мог произнести, по толстым, дряблым щекам текли слезы, он совсем близко подошел к Марианне, хотел прижаться к ее щеке, телу, но она буквально отскочила от этого страшного «буйвола». Она посмотрела на Петра и тихо сказала:

– Нет, я никогда не смогу перешагнуть через это. Молись, чтобы твоя дочь не умерла. Не оборачиваясь, прошла в прихожую, надела туфли, взяла чемодан, пальто, плащ и направилась к лифту.

Петр, не вытирая слез, шмыгая носом, дошел до спальни. Там, в нижнем ящике его тумбочки лежала синяя картонная папка с детскими рисунками Тани. О ее существовании никто в семье даже не догадывался. Когда Тане было года четыре, она неожиданно для себя и для всех окружающих обнаружила – ее папофку зовут Петя, значит – петуфок. И стала рисовать петуфков. Петуфки были яркие, похожие на невиданных птиц, павлинов, фазанов, иногда угадывался петух. Каждый вечер, тайком, она дарила Петру нового петуха. Это была такая секретная игра. Отец бережно складывал петухов в папку и никому не показывал. Если бы в квартире случился пожар, первое, что схватил бы Петр, была бы синяя папка. Петр разложил рисунки по кровати, каждый подолгу рассматривал, изредка вытирая слезы кулаком. Слезы все текли, на покрывале образовалось маленькое мокрое пятно. Слезы очищали душу. Петр плакал первый раз в жизни. Наконец, он бережно собрал рисунки и убрал папку в тумбочку. По телевизору показывали какую-то несуразицу, это было понятно даже ему. Петр принял необходимые таблетки и заснул. Утром – опять на работу.