Желтый бриллиант - страница 46

– Знаю, знаю, – и «влепила» мужу такой поцелуй, что мурашки разбежались до пяток. – И у нас будет своя спальня с бо-о-льшой кроватью?

Николай продолжил:

– А у Васи – своя комната, и два кабинета. Не все же тебе на кухне загорать! Пора писать – время пришло. Я не политик и не экономист, но понимаю, настает твое время.

Таня тоже все чаще думала о работе, о своих пока еще неосуществленных научных проектах.

Меньше чем через год, в ноябре 1988 года, переехали в Коньково. Когда летом в правлении кооператива получили ключи, всей семьей пошли смотреть новую квартиру. Лифты еще не включили – в целях экономии кооперативного имущества. На 15 этаж двадцатидвухэтажного дома, поднимались пешком.

Васька радостно прыгал по ступенькам, приговаривая:

– Новая квар-р-тир-ра.

Он научился выговаривать букву «р», и теперь наслаждался звучанием грозного, как рычание тигра, и громкого, как раскаты грома, звука «ррр». В своем развитии Вася обгонял многих сверстников. Потом он устал, и Николай тащил свое чадо то на руках, то на спине.

У Тани подло заныла спина.

Когда впервые открыли новенькую дверь, усталости – как и не было. Первым в квартиру вошел Василий. Он аккуратно перешагнул через порог, покрутил головой и… снял сандалики, поставил их около двери, скрестил руки на груди и в позе Наполеона спокойно маленькими шагами обошел холл (размером с комнату в Беляево), кухню, еще один коридор около кухни и вернулся к родителям. Не меняя позы, он важно произнес:

– Хор-р-р-ошая квар-р-р-тир-р-р-ка, жить можно! Таня, чтобы не смеяться, зажала рот ладонью.

Николай взял сына на руки, поцеловал в щечку:

– Так это только холл и кухня.

Двери в комнаты были закрыты. Всей толпой пошли открывать двери. Смотрели комнаты, полы, потолки, кухню, раздельные ванну и туалет. У Тани кружилась голова, Николай прикидывал, где и что надо будет делать, и, главное, сколько придется высверливать дырок в стенах. Он вспомнил, как сверлил дырочку для картины, привезенной из Парижа. Старенькая отцовская электродрель уже практически не тянула, Николай стоял на хлюпкой кухонной табуретке, а Таня толкала его в то место, которое находится ниже поясницы. А здесь бетон значительно крепче.

Вася слез с сильных отцовских рук, вернулся в холл, уселся на пол в уголочек и твердым голосом произнес:

– Я буду жить в этом хуле!

Таня поправила:

– В холле, здесь не живут, это коридор такой… для приема гостей.

От эмоций и новых впечатлений все устали и решили ехать домой. Лифт неожиданно заработал.

Василий быстро, без капризов и вечернего чтения сказок, заснул. Родители сидели в маленькой, но такой родной кухне. Новую квартиру не обсуждали, не было сил. Да и так все понятно!

Включили телевизор. В вечерних «Новостях» уже «ведущие», а не «дикторы», комментировали очередное выступление Михаила Сергеевича Горбачева. Таня с профессиональным интересом слушала новости экономики. На ряде крупных промышленных предприятий осуществлялся «экономический эксперимент», предлагались новые формы управления, недавно Верховным Советом СССР был принят Закон «О кооперации», готовился новый Закон «О собственности», где впервые, после 1917 года, констатировалось «право частной собственности». Во всех подземных переходах из окошек ларьков, которые росли как грибы после дождя, из открытых окон грузовиков и легковушек несся душераздирающий хриплый голос Виктора Цоя – «Требуем перемен!»