Словно не видя Руслана и не сказав ни слова, Саша протиснулся боком в щель между стеной и вешалкой Алевтины, занимавшей полкоридора. На вешалке висели зимнее пальто, шуба, пуховики, и это было удивительно: все-таки на дворе теплая весна. Наверное, Алевтина знала, что весна с летом не задержатся, и поэтому не утруждала себя лишними хлопотами. В одном из карманов пальто лежал ключ для мужа Алевтины. Он иногда появлялся, пожимал руку Руслану и, называя Алевтину «богиней», брал ключ из кармана пальто и скрывался в комнате. Он всегда приходил только во время ее отсутствия, словно выжидал на улице, когда она благополучно свалит.
Дальше перед Сашей оказались две двери: одна в комнату, другая на кухню.
Саша выбрал кухонную – толкнул, сел на табурет, еле сдерживаясь, чтобы не начать орать, но не орал, потому что боялся разбудить весь дом.
Он сидит на табурете, и в узкую щель между дверьми и столом вряд ли кто протиснется, не зацепив его. И Алевтина цепляет. Нарочно. Демонстративно. Всем своим широким тазом, выцветшим халатом и всей сотней хвостов под ним. Саша уверен, что Алевтина злая стохвостая ведьма, но она так искусно прячет хвосты под халатом, что со стороны это выглядит роскошным бабским задом.
Однажды Саша поделился с Русланом своим наблюдением. Руслан долго смеялся и в бане рассказал мужикам. Много тогда было подколов, и эти забавные страхи стали достоянием всего товарищества. Саша в притворной ярости выпивал лишний стопарик и продолжал бояться Алевтины. Сам же Руслан, хоть и подшучивал над Сашей, но порой после очередного скандала с Алевтиной ненароком присматривался к ее формам – вдруг Саша действительно прав. Алевтина этот взгляд улавливала и, расценивая его на свой удобный лад, начинала еще больше флиртовать с Русланом.
– Прив-е-т… – протискиваясь между стеной и Сашей, пропела Алевтина.
– Ну… да… – невпопад отозвался он и громко позвал. – Руслан, ты где?
– Бреется, – вышла на кухню Ася и, увидев Алевтину нахмурилась.
С утра еще скандала не хватало. Обычно Алевтина просыпается к обеду и надолго заполняет ванную своим рыхлым телом. Бережно мизинцем трогает воду, определяет температуру. В зависимости от настроения ей каждый раз требуется разная, по принципу: чем грознее, тем холоднее.
Асе полагается вскочить пораньше, помыться, постирать, приготовить завтрак. Горе ей, если не успеет до пробуждения соседки.
– Чай, кофе, – предлагает Ася в надежде, что Саша откажется.
Он мотает головой.
Алевтина со стаканом воды протискивается обратно.
– Я пойду, – вскакивает Саша, – на улице подожду.
Руслан уходит следом.
Ася притворяет дверь, опирается о нее спиной. Страшно. Страшно, если сегодня все не получится. В комнате душно, как в парилке, нос щиплет, воздух отравлен выбросами пожара. Значит, завод продолжает гореть, значит, продолжают гореть все ее надежды на квартиру.
В тот день, когда Ася сказала Алевтине о перспективе получения трехкомнатной квартиры, та немного успокоилась и ослабила хватку, ведь после ухода семьи Загребиных у нее появлялся шанс закрепить их комнату и стать полноправной хозяйкой всей квартиры. Ради этого можно потерпеть, решила Алевтина и стала ходить по квартире с мученической скорбью, будто ее лишили любимой игрушки.
Что теперь будет? Что будет, если завод не выполнит свои обязательства и Руслан с Сашей не получат свои пять автомобилей? Это была плата за выполненную работу. Один КамАЗ полагался Руслану, второй – Саше, а три решили оставить на развитие бизнеса.
