– Да-да, – пробормотал Чукарин, – помолчи, Коля. Разве ты не понимаешь, с ним погибнет и тайна? Надо найти другой способ…
– Теперь я пойду домой. Пусть ваш прихвостень проводит меня до дверей и проследит, чтобы меня пропустили свободно. Книгу и паяльную лампу я возьму с собой… для безопасности.
– Ну что же, – задумчиво сказал Чукарин, – у меня нет выбора. Пожалуйста, Коля, ты проводишь нашего юного друга из управления и присмотришь, чтобы никто не коснулся его и пальцем. – Он повернулся к Матвею: – А ты дашь мне слово, на улице вернёшь книгу Николаю в обмен на свободу и на обещание.
– Какое обещание? – удивился Матвей.
– Ты поедешь на Тянь-Шань за «Жёлтым императором», – генерал дружелюбно развёл руками.
– Насчёт поездки я подумаю, – ухмыльнулся Матвей. – А вот книгу верну, когда благополучно доберусь до дома. Если верну этого заложника, – и Матвей поднял руку с книгой, – на пороге управления, то мне и шагу не дадут сделать ваши головорезы. Нет, ваше богатство останется у меня, пока я не окажусь перед дверями квартиры профессора Орлова.
– Ни за что! – взгляд Чукарина стал ледяным. – Эта книга не покинет пределов управления.
– Она вернётся в него в целости и сохранности, – пообещал Матвей. – Пусть Николай пойдёт со мной, и я даю слово – отдам ему книгу на пороге подъезда дома профессора. Но только прикажите ему вести себя благоразумно – объясните ему, если книга погибнет, вы, как начальник, накажете его.
– Я не дурак, – огрызнулся Николай. – Ну, ублюдок, берегись, – процедил сквозь зубы он.
– Придётся подчиниться, – устало согласился Чукарин.
– Отлично, – Матвей с трудом скрыл радость. – Что поделаешь, один из нас должен положиться на обещание другого. Ну, а после событий этого вечера я предпочту, чтобы вам пришлось довериться моему слову, а не наоборот, – Матвей перевёл спокойных взгляд на подчинённого генерала: – Ты готов, прихвостень? Нет, оставь свой пистолет здесь, он тебе не понадобится. Доброй ночи, генерал.
Вслед за хмурым Николаем Матвей вышел из библиотеки. При их появлении несколько вооружённых людей, стоящих у шлагбаума, окаменелыми взглядами уставились на коллегу. Николай молча прошёл мимо, на ходу махнув охране – мол всё спокойно – и они вышли на улицу. Если охранников и удивило, что гость идёт с зажжённой паяльной лампой в руке, они ничем не выдали своего изумления. На всякий случай Матвей не отставал от Николая и, так же быстро нырнул за ним под шлагбаум.
На улице он накачал лампу сильнее, пламя усилилось, голубым языком вырываясь из сопла. Николай оглянулся, чтобы выяснить, почему задержка и зачем усиливать пламя.
– Может подняться ветер, – любезно объяснил Матвей. – Если он задует лампу, мне будет труднее добраться домой. Возможно, ты тоже об этом подумал…
Николай ещё больше нахмурился, но ничего не ответил и пошёл вперёд. Матвей не имел ни малейшего представления, где именно они находятся, однако он решил: ведёт правильно, ведь тому не было никакого смысла обманывать до тех пор, пока у Матвея в руках оставались книга и лампа.
И все же Матвею было не по себе, пока они шли по узким улочкам и набережным, по длинным мостам и коротким узеньким мостикам. Наконец они пересекли широкую площадь и пошли под колоннадой, погруженной в угрожающий полумрак. Город ещё не спал: во всех домах светились окна, но улицы уже опустели – люди расходились по домам, чтобы продолжить празднество в дружеском кругу. Порой навстречу этой странной паре попадались кучки громко распевающих гуляк, но чаще вокруг никого не было видно.
