На уроке нас просят представиться, а потом сказать преподавателю, как зовут соседа. Вася ни спросить, ни запомнить имя сидящего рядом ливанца не может никак.
– А этот – кто? – спрашивает он меня через стол, тыча в ливанца пальцем, как в неодушевленный предмет. Промучавшись так полтора часа, на перемене Вася бросается ко мне как к родной.
– Нет, ты посмотри! Засрали страну! – трагически восклицает он, как только мы выходим в коридор. Я вздрагиваю и невольно оглядываюсь.
– Кто – засрали? В каком смысле – засрали? – спрашиваю. – Вроде кругом чистенько. И на улицах тоже…
– Да нет! Чернотой этой засрали! Кругом же одни арабы! – и Вася широко повел рукой по тусующейся в коридоре разноплеменной толпе. – Развели тут, понимаешь… Плюнуть некуда!
– Вася! – испуганно говорю я. – Тут не принято так выражаться!
– Да я же, Натаха, только тебе! Как своей! Мы же белые люди!
На уроке выяснилось: парень из Ливана – студент-журналист, сириец – горный инженер, учившийся в Лондоне, ливиец – приглашенный на работу айтишник, еще один – дипломат. Турчанка – владелица частного детского сада в Вене. Все они старательно учат новые слова. Но белый человек Вася упорно спрашивает меня через стол:
– Слышь, че она хочет? Как зовут? Но я же уже ей сказал, как меня зовут. На немецком? Блин.. Мало мы их в 45-ом…
– Ва-ся!!!!
– Ну ладно, Натаха, все, молчу! Как это… ихь бин… Херр Вася… Что?! Не так? Херр Мухин? Я?! Хер? Тьфу! Хорошо, пацаны-дальнобойщики не слышат.
Проходим профессии и частицы als и bei. Надо сказать, к примеру: я работаю als (как) журналист. Или я работаю bei (в) «Комсомольская правда».
Вася не очень понимает, о чем речь. Педагог поясняет: ты – LKW-fahrer. (Дальнобойщик по-нашему – поясняю я.) Ну? Кто ты, Вася, по профессии?
– А? Натаха, что она хочет?
– Профессия!
– А! Счас! Вот, этот. LKV. Фарер. Их бин.
– А где ты работаешь?
– Что?
Я открыла уже рот, но преподаватель погрозила мне пальцем. Сам дойдешь – быстрее поймешь.
– Ну, Васья! Ты работаешь где…?
Вася задумывается. Потом говорит.
– Их бин Василий.
– Да нет, не имя! Вот, надо сказать, как здесь! – показывает учителка на доску: «Их арбайте bei…» Васья! Ну? Где?
– Василий! – говорит Вася.
Учителка идет пятнами.
– Васья! Внимание! Я работаю учительницей на этих курсах. А ты работаешь где?
– А! Понял! Вот! BEI Василий!
Учительница натянуто улыбается.
– Не надо имя! – говорит.
– Что, имя не называть? – переспрашивает меня Вася.
– Нет! – говорю. И учительница опять мне грозит.
– Наташа работает в газете, Хасан работает в Симонс-компани, а ты, Вася, работаешь – bei?
Вася краснеет. Пыхтит. И молчит. Спасительный звонок снимает неловкость.
– Все-таки она какая-то… туповатая, – говорит мне Вася на перемене. – Чего она хотела-то?
– Узнать, где ты работаешь.
– Ну? Я ей двадцать раз немецким языком сказал: я работаю в фирме Василий. Я так свою компанию назвал. Купил одну старую фуру. Назвал – Василий! А учителка говорит – имя называть нельзя, а где работаешь, скажи. Ну, не тупость?
И ведь нечего возразить.
***
На перемене.
– У них здесь мужики любят на наших дурочках жениться.
– Почему же на дурочках?
– Потому что австрийцы женятся-то на них не по любви! А ради выгоды!
– Я думала – наоборот. Какой же выгоды?
– Как какой? Наши бабы не то, что австрийки. По дому колотятся. На кухне.
– Ну и…?
– Прикинь! Пылесос и посудомоечную машину можно не покупать!
