Галстуков у нас примерно восемьдесят. Относительное большинство у Boss, их штук тридцать. На втором месте Armani: около пятнадцати. К ним приближаются Ferragamo. Мы увлекались Ferragamo на этапе финальной редактуры «69 ± 1 = Ad hoc». Упомянутая абракадабра – заглавие нашей книги. Это здорово написанный и, хоть там много половых актов, скучный роман.
Так вот, пару лет назад мы заканчивали редактировать книгу. И отдавали предпочтение галстукам Ferragamo. Оттого-то герой романа любит продукцию данной фирмы. Зовут этого типа Акемгоним Горгоной. Тоже язык сломаешь, знаем-знаем.
Мы носим галстуки без лишних повторов. Использовав один, не завязываем его до прогона всей коллекции целиком. Восьмидесяти хватает на четыре месяца. Каждый галстук мы используем не более трех раз ежегодно. На то, чтобы распланировать этот пасьянс, уходит изрядное количество времени.
Поручаем заботам Жанны следующего неизвестного абонента. Оказывается, это насчет замены домашнего роутера. Уточняем, какого пола звонящий: мужского. В дверь заглядывает Катерина, и мы подзываем ее жестом. Пока она выкладывает доллары, говорим Жанне соединить нас и ремонтника.
– Пообщайся, – говорим мы Катерине и даем ей трубку. – Это про роутер.
Она не в курсе, что это за роутер, и берет телефон. Две-три пуговицы блузки едва удерживают здоровенную грудь Катерины от того, чтобы вывалиться на стол. Мы бы посмотрели на ее сиськи. Нас заводят такие.
(Именно этим похабным словом на страницах романа Канцлера называет женскую грудь Акемгоним Горгоной.)
Катерина разговаривает, мы считаем доллары. Сиськи-то у нее клевые, а вот полтинник могла и зажать. Ближе к финалу подсчета на офисный звонит Стелла. Предлагает дать комментарий Forbes. Мы не любим давать комментарии журналам. Однако это Forbes – приходится согласиться.
Положив трубку, считаем доллары заново. Катерина спрашивает, удобно ли нам будет принять ремонтника завтра. Мы говорим Жанне позвонить домработнице. У той есть ключи от нашей берлоги. Спальня и кабинет, естественно, запираются отдельно, но роутер подвешен у входной двери. Через Жанну мы узнаём завтрашний график домработницы. Через Катерину – график ремонтника. Графики согласованы, и мы возвращаемся к подсчету долларов. Затем болтаем с Катериной о разной чепухе.
Когда мы взяли ее на работу, она была чересчур закрыта. Это касалось не только числа расстегнутых пуговиц. Теперь же Катерина рассказывает нам даже о бедах с молодым человеком.
Обычно эти беды сводятся к недостатку у чувака трех пунктов. Денег, сексуальной раскрепощенности и умения командовать так, чтобы женщина охотно подчинялась. С этими вещами у нас такой порядок, что о-го-го. Мы давали Катерине осознать это постепенно. Через три-четыре месяца она захочет лечь вот на этот широкий и удобный стол.
(Сексуальные фантазии Промилле не только внушают отвращение из-за навязчивой откровенности, но и раздражают примитивностью. Герой романа моего клиента тоже мечтает уложить всех знакомых женщин моложе себя на столы и другие предметы мебели, не предназначенные для любовных утех.)
Спровадив будущую любовницу, мы звоним Кириллу – одному из наших адвокатов. Голос у него сегодня хриплый и вялый. Судя по частоте имейлов на выходных, Кирилл работал целый уикенд. Такой досуг прокачивает вещи, которые нравятся женщинам. Деньги, сексуальную раскрепощенность и умение командовать так, чтобы женщина охотно подчинялась.
