– Мне говорили, что ты красива. Но это не помогло тебе удержаться на троне.
– Это все Потин, гнусный евнух! Он околдовал моего брата!
– И ты хочешь, чтобы я его расколдовал?
– Ты узнаешь, что я хочу, Великий Цезарь. Пойдем со мной, здесь есть тайные покои, о которых никто не знает.
– Ну что ж…
Клеопатра подошла к нише в стене и нажала незаметный выступ – открылась потайная дверь. Цезарь взял факел, и они двинулись по узкому коридору без окон. Частые повороты, спуски и подъемы, тени на стенах, спертый воздух, и наконец еще одна дверь открылась, и они оказались в просторном помещении, освещенном золочеными светильниками. Слева стояли пять юношей, они были словно изваяны из бронзы Поликлетом и совершенно обнажены. Напротив разместились пять девушек, тела их напоминали мраморные статуи Праксителя. Пол был устлан персидскими коврами, у дальней стены, на возвышении, стояло ложе под пологом из легкой ткани. Клеопатра взяла с небольшого столика кожаный бич и щелкнула им в воздухе; юноши и девушки стали сближаться, сошлись в центре и занялись любовными играми. Смуглые тела обнимали бледные, бронзовые члены проникали в мраморные лона, тела переплетались, напоминая статую Лаокоона, вздохи и стоны заполнили комнату. Царица посмотрела на Цезаря, взяла его за руку и увлекла к ложу.
– Так вот как делаются государственные дела в Египте!
– Дай покой своему разуму, Цезарь. Просто чувствуй. Просто будь собой.
Клеопатра вложила бич в его руку, бросилась на ложе и задрала подол платья.
– Ударь меня.
– Зачем?
– Я хочу почувствовать себя твоей. Твоей рабыней.
Цезарь поднял бич и плавно опустил его на смуглые ягодицы царицы. Она вздрогнула, развернулась и поманила его к себе.
Голова Цезаря лежала на коленях Клеопатры, она обнажила грудь, его губы сомкнулись на темном соске, ее рука высвободила член из-под туники и стала двигаться.
– Я буду тебе возлюбленной и шлюхой, матерью и дочерью, царицей и рабыней, со мной ты познаешь неземное наслаждение… Делай со мной, что захочешь… Мои груди полны, мои бедра широки, я создана, чтобы рожать сыновей. Войди в меня, дай мне свое семя. Да! Глубже! Еще! Еще! Оооооо… мой господин… Гай… мой любимый мальчик…
Михаил медленно открыл глаза: он полулежал в удобном кресле, к голове и запястьям его были присоединены электроды, рядом стояло такое же кресло, в котором с выражением предоргазменного восторга на лице лежала Белка, руки их были сплетены. Он сжал ладонь, девушка открыла глаза и посмотрела на него.
– Так это ты! Ну вечно ты не дашь… Изверг!
– Ну ты что, собралась возвращаться в мокрой юбке?
– Господи, я и так вся мокрая. Что же его теперь делать?
– Сумочку подержишь сзади.
– Ой, Мишка! Ну как здорово было! Умереть не встать!
– И что там было?
– Ну я была Клеопатрой! Царицей! И ты там был… и еще… мальчишки разные…
– Мальчишки? Пятеро?
– Ну да! И голые совсем! Такие у них были… классные…
– И они все тебя… ими…
– Нет! Я же была с тобой! Я стояла лошадкой, а ты… в меня… Ты в меня кончил, Мишка. Прям там, во дворце. И вытекал из меня. И у меня ляжки были все… Потрогай. Чувствуешь?
– Но мальчишки тебе понравились.
– Мишка. Ну это же Клеопатра была. Она же… ты же знаешь. А тебе девчонки не понравились?
– Я и не помню их совсем.
– Вот брихун! Ну признайся. Я же тебе все говорю. Они так стонали! Тебе же нравятся эти звуки.
– Ну девки голые. По телевизору таких батальон за вечер показывают. Зато ты…
