Тебя и так больше нет для них, Кора. Они все не хотят огласки, не хотят скандала. И папа, и семья Аракчеевых, и Герман. Нет, Аид. Он же всегда в тени, за кулисами дергает всех за ниточки.
— Он знает об этом? — вслух произнесла я свою мысль. И не сразу поняла, почему на меня удивленно уставился Игнат.
— Он — это кто, Кора? И ты… у тебя глаза красные. Господи, да это же джекпот, неужели не понимаешь?! Пол-«ляма» баксов! И за что? Да ты сама их всех терпеть не можешь! Сможешь начать новую жизнь с Кирой Андреевной. Кто знает, что будет через полгода или год с ней, с тобой, да со всеми нами!
Игната прорвало — он почти кричал, размахивал руками, отчаянно убеждая, приводя все новые доводы, чтобы я, не успев сойти с ума от свалившегося на меня счастья, подписала соглашение с папой. А я не думала о деньгах, хотя знала, что Саенко стопятьсот раз прав, я просто не имею права отказаться.
Я думала о Германе. Он всегда все обо всех знал. Точно был в курсе папиных делишек и о том, что замышляют его братья. Поэтому, когда Игнат замолчал и, схватив стакан, стал жадно пить воду, я спросила то, что меня волновало больше всего:
— Кроме папы кто еще знает об этом соглашении? Я не про мачеху, а про Севу и… и Аида.
Игнат растерянно пригладил светлые волосы, потом зачем-то вытащил из кармана солнечные очки, хотя сегодня небо было затянуто тучами.
— Глаза болят от дневного света, — пояснил он и надел очки. И, кажется, вздохнул.
— Они оба знают, да? Это… это была идея Аида, верно? — У меня задрожал голос, я пожалела, что у меня нет с собой таких же темных очков — по крайней мере, можно было бы под ними спокойно плакать.
— Не знаю точно, — нехотя и после короткой паузы признался Игнат. — Меня Арсений нашел, даже орать не стал, не угрожал. Сказал, что есть дело и он готов отдать тебе…
— Подожди. — Я чувствовала, что нечто очень важное вот-вот ускользнет. — А когда папа тебя нашел?
Игнат поднял голову вверх, он так обычно делает, когда ему разговор не очень приятен.
— Недели через две после объявления о свадьбе твоей сестры.
— Но мне-то ты намекнул об этом раньше! — Я не верила своей догадке. — То есть ты еще до того, как папа тебе предложил, уже держал это в голове?!
— У меня есть кое-что на твоего отца. Господи, Кора.,. тебе точно нужна эта грязь?! — Игнат уже не сдерживался. — Я рад, что не пришлось самому у него ничего просить, Понятия не имею, с чего он решил расщедриться. Может, правда твой бывший подсуетился — он ведь скоро женится.
— Аид… женится? — Губы не слушались, их как будто сковал мороз и не отпускал. — Женится.
— Ну да, на этой выдре Лере. — Игнат пожал плечами. — Она вроде залетела, я деталей не знаю.
— Сева?! Так он женится? Не А…
Я захлопнула рот и вперила невидящий взгляд в напечатанное мелким шрифтом соглашение.
— Я же сказал. — Игнат постепенно стал успокаиваться. — Да, он женится и, может, решил вот так тебя отсечь на всякий случай. Они привыкли людей баблом затыкать, и, знаешь, не самый худший вариант.
Если Сева знает, значит, и Герман тоже в курсе. И тоже не хочет меня видеть.
Простая, ясная и беспощадная мысль, сжигающая все внутри. Я думала, там уже нечего выжигать, но даже из самой мертвой почвы рано или поздно пробьется к солнцу хрупкий цветок. Чтобы снова сгореть. И снова родиться.
— Где подписать? — спросила я, быстро пробежав глазами текст. — Я никогда к ним сама не приближусь. Вообще ни к кому.
