Минуту.
Другую.
Третью.
Мне почему-то даже компьютер включать не хотелось. Перед глазами все еще мелькали лица пропавших. На сердце что-то неприятно тянуло. А вскоре телефон разродился входящим сообщением.
Абонент, который направил его, не числился в списке моих контактов. Я знал его номер, но никогда не вызывал со своего телефона. Лишь с одноразовых. Редко.
А текст... Всего четыре слова, и на отсрочке, которую просил Штерн, появился жирный крест.
7. Глава 7. Охота на женщину
Глава 7. Охота на женщину
Аглая.
Встреча с Маратом разбудила во мне злость и паранойю.
Злость пришла первой. Она явилась на смену растерянности. Уже в машине странная магия Абашева прекратила свое действие. На расстоянии ничего не ёкало в груди, не хотелось ни к кому прижиматься, а вот отхлестать по щекам и выкричаться стало просто необходимо.
Если бы я не боялась собственной реакции на Марата сильнее, чем желаний, обязательно попросила бы таксиста повернуть к отелю. Что сказать этому мерзавцу, нашлось бы. Но несколько минут назад я уже стояла рядом со своим прошлым, и рот никто не закрывал.
Паранойя пришла позже. Ей было непросто пробиться сквозь тот вулкан, что бурлил на душе. Правильные мысли поначалу не задерживались в голове. Гасли под наплывом эмоций. И лишь к вечеру нервное слезливое создание смогло уступить место вменяемой умной женщине.
Я остервенело, до пореза на пальце, строгала овощи на суп. Мыла полы так, словно вот-вот в гости должна была пожаловать английская королева. До блеска драила духовку и плиту. Параллельно со всем этим развлекала Сашу и успокаивалась.
Чем меньше оставалось физических сил, тем лучше соображал мозг. Это была какая-то особенная женская механика. Наш уникальный феномен, не поддающийся никакому объяснению.
В моем случае усталость помогла вспомнить толпу людей вокруг нас с Маратом. Похожих на охранников, крепких мужчин в строгих костюмах, которые носились вокруг Абашева туда-сюда. Я вспомнила галстук-бабочку, который Марат терпеть не мог и надевал лишь, когда нужно было отыграть роль главного босса на каком-нибудь мероприятии.
Еще в памяти всплыла вспышка фотоаппарата, будто мы с Маратом не на открытии гостиницы, а на каком-то кинофестивале, и не случайные знакомые, а звездная пара, которую обязательно нужно запечатлеть.
Впрочем, вспышка после ослепляющего света фар могла и привидеться. Полагаться на свою память в тот момент вообще было сложно, потому я уцепилась за следующий фрагмент – совершенно непонятную просьбу Марата.
Просить беречь себя после того, что он уже сделал, было даже не смешно. Слова звучали как издевка. Не просят о подобном у бывших. И тем более – не просят с таким тревожным выражением, какое было на лице Марата.
О его обещании новой встречи даже думать было больно. Из всех людей на земном шаре меньше всего я хотела бы повстречаться еще раз с ним. Цена прошлой встречи аукалась до сих пор. Порой саму себя не узнавала.
Но утренняя прогулка с Сашей на следующий день заставила задуматься и над странным обещанием.
***
В вопросах прогулок тетка и соседка придерживались противоположных взглядов. Тетка считала, что безопаснее Воронежа города нет, и гулять здесь можно всегда и везде. Соседка в каждом незнакомце видела потенциального маньяка, а в старушках под окном – источник сглаза и проклятий.
С учетом того, что ни в какую потустороннюю силу Зоя Фёдоровна не верила, это было удивительно. Логика хромала на обе ноги. Но желание пообщаться с милыми бабушками или рассказать что-то о себе такая позиция отбивала напрочь.
