— Не скажу, — протягиваю руку, поднимаясь с кровати. — Пошли.
Лиза быстро пересекает спальню. Обхватывает мою ладонь. И мы идем по длинным белоснежным коридором к лестнице, которая мне каждый раз напоминает пружину — такая же закрученная.
— Ты же понимаешь, что он все равно узнает? — говорю я, когда мы преодолеваем ступеньку за ступенькой, чтобы попасть на кухню, где помимо погребов хранится небольшой запас дорогих вин для важных гостей. — И нам влетит.
Я прикусываю губу, чтобы не захихикать, пока мы обе быстро спускаемся по лестнице на первый этаж.
— Знаю, — Лиза тяжело вздыхает. — Плевать! — она крепче сжимает мои пальцы.
Кухня находится прямо рядом с лестницей. Она отличается от остального белоснежного, иногда даже кажется, что стерильного дворца с огромным количеством окон. Большое пространство кухни полностью отделано натуральным деревом. Многоженство лакированных шкафчиков занимают почти все свободное место. Они висят на стенах, стоят на полу и даже в углу их друг на друге расположили. Хотя это, скорее, такой комод с несколькими отделениями. В первый раз я не сразу заметила плиту, духовку и холодильник. Их тоже отделали деревом и встроили рядом со шкафчиками, что все слились воедино. Раковина и варочная сенсорная панель — единственное, что нельзя скрыть. Сейчас на последней кто-то оставил турку с недавно сваренным кофе. Терпкий аромат наполнил комнату, а на огромном, конечно же, деревянном столе, который установили посреди кухни, замечаю две неубранные фарфоровой чашки.
Лиза замирает в двери. Я вместе с ней. Взгляд подруги тоже задерживается на чашках, она хмурится. Некоторое время мы стоим на месте, после чего Лиза оглядывается, пожимает плечами и идет к бару, скрытому между шкафчиками с сыпучими продуктами. Открывает дверцу, достает бутылку вина, вынимает из выдвижного ящика штопор, после чего протягивает все мне.
— Вспомнишь прошлое? — она усмехается.
Я вздрагиваю.
Отголоски гудящей в пятках боли проносятся по ногам. Боже, работа официанткой — это настоящий ад. Зато неплохой способ подзаработать в студенчестве. Еще можно, познакомиться с интересными людьми, если ты, конечно, общительная улыбчивая девочка. Вот только эти знакомства иногда приводят чуть ли не к рабству…
Трясу головой в попытке избавиться от навязчивых, проносящихся по телу холодом воспоминаний, и иду к Лизе. Забираю у нее бутылку, ставлю на стол, почле чего откупориваю ее за считанные секунды. Лиза открывает рот, скорее всего, в попытке пошутить, но, получив от меня предупреждающий взгляд, захлопывает его. Разворачивается к шкафчикам. Распахивает дверцу нужного, до сих пор не понимаю, как она ориентируется в этом однообразии, и достает два бокала.
Несет их ко мне, оставляет рядом с бутылкой и забирает чашки, перекладывая их в раковину. А мне ничего не остается как разлить красный ароматный напиток по бокалам.
Не успевает Лиза вернуться, как я делаю глоток. Что, конечно же, от подруги не скрывается. Она останавливает у стола, не притрагиваясь к своему бокалу, пристально, словно видит насквозь, смотрит на меня.
— Что случилось? — она задает этот вопрос, а у меня начинает дрожать рука.
Ставлю бокал на стол, но ножку не отпускаю. Мы никогда не говорили с Лизой, почему я так резко сорвалась к ней в Дубай. Она знала, что мне нужно время. Ждала, что я сама откроюсь. И, похоже, не дождалась. Я долго молчу, Лиза меня опережает.
