Открыв глаза, я долго пялилась в сумрак комнаты, но решения своих проблем под потолком так и не нашла. Тогда принялась читать молитвы к Великой Матери, попросив у Нее, чтобы все встало на свои места. Чтобы Тайлор Бростон согласился на сделку и вернулся к своей прежней жизни, оставив в Гленншире то, что принадлежало Гленнширу.
Меня.
Затем мысли перекинулись на оросительные каналы и страдающего от жары пожилого Майкла Корновелла, который мучился из-за больного сердца. Неплохо было бы его проведать, потому что он совсем сдал: старость магией не лечилась. Потом еще немного повздыхала о последнем экзамене и о не сданной из-за предсвадебных хлопот лабораторной работе.
Но мысли почему-то постоянно возвращались к собственному мужу.
Нашел ли он дорогу в библиотеку? А что, если в коридоре он наткнулся на Тобиаса, так и не успевшего ничего пожелать лорду Бростону в церкви, хотя по лицу моего охранника было видно, что он очень многое хотел ему «пожелать»?! Или же Тайлор вернулся к гостям и наконец-таки выпил в свое удовольствие, помогая прикончить запасы вина из моих погребов и отмечая отличную сделку, потому что после завтрака собирался покинуть меня и «Высокие Сосны» уже навсегда?..
И мне очень хотелось верить в последнее!
3. Глава 3
Глава 3
Утро для меня началось привычно рано. Проснулась я почти на рассвете, затем, сладко потянувшись, подскочила. Умылась, завязала волосы в косы, с интересом разглядывая себя в зеркало. Но разницы с собой вчерашней, незамужней, и сегодняшней, уже замужем, так и не обнаружила. Единственное отличие – обручальное кольцо, которое сидело на безымянном пальце как влитое и к которому, странным образом, я уже успела привыкнуть.
А так – все как прежде. В зеркале на меня смотрела привычная Одни Нейтон, вернее, уже Одри Бростон. Зеленые глаза на загорелом лице, высокие скулы, острый подбородок и непокорные темные пряди, постоянно лезущие из любой прически!..
Пожав плечами – нет на мои волосы управы, даже магия не помогает! – натянула штаны и льняную рубашку. Зашнуровала черный жакет, после чего нахлобучила на голову широкополую шляпу, дававшую лишь иллюзию защиты от солнца.
Здешние красотки прятались от загара, но как мне от него уберечься, если порой я проводила добрую часть дня в седле?
Надев высокие сапоги и захватив перчатки и кинжал, который всегда носила с собой, хотя с магией обходилась куда лучше, чем с оружием, я осторожно закрыла за собой дверь, на которую этой ночью так никто и не покусился. Тихонько ступая, чтобы не разбудить спящих – отовсюду до меня доносился громогласный храп, – спустилась по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж и выскользнула из дома.
На своем пути к конюшне тоже никого не встретила. Похоже, гости отсыпались. Кто-то даже устроился на земле в яблоневом саду, впрочем, без риска замерзнуть: ночи стояли теплыми и душными. Заметила лишь у дальней изгороди пожилого садовника, с утра пораньше возившегося в саду, а затем и кухарку, направлявшуюся к птичнику. Похоже, она уже успела растопить хлебную печь, а теперь принималась за завтрак для гостей.
Зато Готфрид, мой конюх – здоровенный и небритый детина, – давно уже не спал. Знал, что я встаю ни свет ни заря, и подкарауливал свою хозяйку возле дверей конюшни. Назвал меня леди Одри, а не леди Бростон, чему я искренне обрадовалась.
- Гроза уже заждалась, – сообщил мне, выводя оседланную – заждавшуюся – мою лошадь, папин подарок на совершеннолетие. Гнедая была вельской породы – великолепная, рослая, мощная. – Мария передала с кухни оставшуюся еду, – добавил он, – и я все уложил в седельные сумки, как вы вчера и просили, леди Одри!
