Жена фабриканта - страница 9

В гимназии Пётр пристрастился к чтению. И теперь уже Бова Королевич и Еруслан Лазаревич, стихи и поэмы Пушкина стали ему любимыми, и он быстро заучивал их наизусть. Впрочем, кто из детей не любит сказок? Деньги, которые выдавались матерью на покупку сладостей или игрушек, он тратил на покупку книжек со сказками, тайком от Гаврилы Андреевича и матери бегая за ними в книжные лавки. И вскоре, к удивлению матери, в нём обнаружилась склонность к сочинительству. При этом точные науки, такие как математика и геометрия, естествознание давались Петру с трудом.

Закончив учебу, Петр наотрез отказался от работы приказчиком в семейной лавке, сославшись на то, что в нём нет талантов к математике и счету. Мать согласилась с ним, так, как и сама не единожды могла в этом убедиться.

Два года болтался Петр без всякого дела в родительском доме, не желая отрываться от материнской юбки.

Бывало, встанет он вместе с домочадцами весенним или летним утром ранёхонько, обильно и сытно покушает с матушкой. А как все разойдутся по своим делам, начинает праздно слоняться по комнатам. Поскучает немного и пойдёт поглядеть, чем матушка Александра Васильевна с работниками на огороде или в саду занимается. Постоит возле них, посмотрит, а после присядет в садовой беседке под черемухой, или же примется расхаживать неподалеку между теплицами и громко вслух декламировать, приводя своих невольных слушателей сначала в умиление, а спустя время в раздражение.

Сама-то Александра Васильевна не слишком хорошо разбиралась ни в ямбах, ни в хореях. Можно сказать, она про них ничего толком сроду и не слыхивала. Но так как в момент декламаций купчиха не бездельничала, а в поте лица хлопотала, то и на дух не переносила, когда возле неё, – кто-то без зазрения совести прохлаждался…. А как только она видела такое нерадивое прохлажденье, у купчихи начинало в душе всё зудеть и гореть. И она в сердцах принималась Петра упрекать.

Но Петру быстро надоедало слушать горячие материнские упрёки и выговоры. Сославшись на какую-нибудь нужду, он скрывался от матери в доме.

Найдет Петр Кузьмич себе какой-нибудь укромный уголок в комнатке, приляжет там на кровать или на диван. Да и замрёт, бесцельно разглядывая потолок, или же принимается считать мух на окне, наблюдая за тем, как лениво колышется от легкого ветерка занавесь на окне. И если не сморит его в этот момент сладкий сон, и в голову влетит внезапный стихирь, то он, как ужаленный, так и подскочит со своей удобной и мягкой лежанки: схватится за перо, и начнёт что-то лихорадочно записывать в синюю тетрадь. Или же, энергично жестикулируя, примется размашисто ходить по комнате и с выражением декламировать только что сочинённые вирши. А когда надоест ему так ходить или бегать, и он слегка подустанет, то снова и приляжет на диван, и глазки прикроет, и так мирно себе лежит и потчует.

Тем временем, Александра Васильевна, как заводная кружится по хозяйству: то по делам в лавку в Гостиный двор наведается, то на огороде или в саду так захлопочется, что и пообедать позабудет. А как вернётся домой, то и обнаружит, что в доме тихо. Работников-то и приживалок к полудню уже и не сыщешь: все, кроме сонно клюющей носом на кухне Аграфены, разбредутся по своим углам и каморкам, да и спят. Переполошится купчиха и пойдёт сына Петрушу по двору и дому искать. А как найдет его спящим в каком-нибудь уголке, да и всплеснёт руками, и встревожено спросит: