"Пусть хотя бы двое будут", – поправил себя оборотень.
– Я должна исцелить твои раны, – холодно произнесла Астара и щелкнула пальцами.
В тот же миг к ней подскочил молодой волк и подал целительскую сумку. Илуор предпочел бы услуги профессионального целителя, но Серый Дол силен традициями. Если леди рид Аверрим решилась прийти на Арену и выстояла под давлением толпы, она имеет право врачевать своего жениха. Правда, раньше волчицы делали это от большой любви. Астарой же двигало что угодно, кроме любви.
Он стоял в центре Арены, на залитом кровью песке, и со смиренным выражением лица терпел неласковые, жестокие прикосновения своей невесты. Волчица давила на глубокие рваные царапины, заливала их обеззараживающим раствором сверх всякой меры и споро, но грубо накладывала швы.
– Благодарю, Астара рид Аверрим, твои руки исцелили мою душу, – задумчиво произнес Илуор и коротко приказал: – А теперь возвращайся в свои покои. Следующий круг не для тебя.
– Никто не смеет мне указывать, – вскинулась Астара.
– Я – смею, – коротко ответил Илуор и посмотрел ей в глаза.
Больше он не сказал ни слова, но рядом с леди рид Аверрим появилось несколько оборотней из отряда нид Энтана. Волчице пришлось уйти, и, кажется, она была в ярости.
– Не стоит ожесточать сердце невесты, – с усмешкой произнес Отец-Ворон, последние несколько минут он наблюдал за действиями Астары. Наблюдал и чему-то улыбался.
Илуор усмехнулся:
– Думаешь, там есть что ожесточать? Астара – сильнейшая среди женщин, и уж ты-то должен знать, через что ей пришлось пройти, чтобы принять и удержать этот неофициальный, но очень манящий и почетный титул. Не удивлюсь, если когда-нибудь она рискнет бросить вызов кому-нибудь из бойцов.
– Например, тебе, – хмыкнул вороний жрец. – Мое время на исходе, но все признаки указывают на рождение новой жрицы.
– Жрицы? – с запинкой уточнил Илуор.
– Жрицы, – торжественно кивнул старик. – Серый Дол вновь ждет расцвет. Ты ведь помнишь время, когда каждая третья волчица владела даром?
– Нет, – удивился Илуор, – не помню. И ты, Отец-Ворон, тоже помнить не должен. Это было почти семь поколений назад.
Старик дребезжаще рассмеялся:
– А свитки-то ты читал? То-то же, знать – это почти то же самое, что и помнить.
Илуор пожал плечами: он не был согласен с вороньим жрецом, но спорить с ним – последнее дело, сам не поймешь, как в дураках останешься.
– Зачем же тебе ученик?
– А если я не доживу, кто передаст жрице знания?
– Как ты ее узнаешь?
Вороний жрец усмехнулся, прищурил не по-стариковски яркие глаза и задумчиво ответил:
– Сдается мне, что ее приведут охранители. Или они приведут ту, что родит нам жрицу.
– Ни в одной из стай охранители не появлялись, – уверенно произнес Илуор. – Они в людских землях, а значит, и привести могут только человечку. От человеческой женщины не может родиться волчица, только волк-полукровка.
Пожав плечами, старик кивнул в сторону выхода с Арены:
– Тебе пора. А что может или не может родиться от выбранной охранителями женщины – не нам решать. К тому же жрицей может оказаться и человечка. Такое бывало в нашей истории.
– Целый один раз, – хмыкнул Илуор.
– Тем не менее, – усмехнулся Отец-Ворон, – было. Мы слабеем, Илуор. Многочисленны лишь волки. От воронов остался я, мой ученик и его невеста. И далеко не факт, что у них будет ребенок. У кошек чуть получше, но там другая беда. Да что я говорю, ты и сам знаешь. Где-то в прошлом мы свернули не туда.
