Мы подходим к чёрному лаковому автомобилю. «Ауди R8». Что ж... теперь я понимаю, что Лена имела в виду, говоря, что он парень не бедный.
Артур открывает дверцу пассажирского сиденья, я сажусь, даже не задумываясь, а потом, когда он опускается рядом и заводит машину, меня накрывает паника. Я редко езжу в дорогих машинах с малознакомыми парнями. Даже такси не нанимаю. Для меня это неизменно оборачивается истерикой и паническим ужасом, особенно если я понимаю, что меня везут непривычным маршрутом.
Скользкий страх сковывает тело, меня будто парализовывает. Я не могу пошевелиться. Мозг мгновенно выводит картинку из прошлого.
— Не бойся, малышка, тебе понравится, — успокаивающе говорил Андрей — парень, которого я считала своей первой любовью.
— Я... не хочу. Я... боюсь. Мне... страшно, — только и могла лепетать я.
— Я рядом, — говорил он мне на ушко, медленно скользя рукой по ноге, подбираясь к трусикам. — Ты такая... ммм... я хочу тебя.
— Нет... нет... нет... не надо! — Я делала попытки освободиться, отталкивая его руками.
— Вика... Вика... Вика, твою мать!
Я не сразу соображаю, что нахожусь далеко не в той машине. После того случая прошло больше десяти лет, и сейчас я в безопасности.
— Вика, что с тобой? — слышу обеспокоенный и размеренный голос Артура рядом.
Он близко, настолько близко, что я чувствую запах его туалетной воды. В нос ударяют пары алкоголя — видимо, он тоже изрядно выпил, хотя и не выглядел выпившим. К смеси алкоголя прибавляется запах табака, какой-то нежный, пряный. Это явно не обычные сигареты, которые курят у нас в офисе.
— Вика, ответь мне!
Артур трясёт за плечи, и я наконец прихожу в себя. Дурман прошлых событий покидает меня, и я могу спокойно взглянуть ему в глаза.
— Всё нормально, — шепчу я.
— Нормально? Ты кричала и отбивалась от моих рук, будто я собирался тебя насиловать. Это, по-твоему, нормально?
Он злится. Я вижу это по тому, как напряжены мышцы на его руках и шее, как ходят желваки на его лице, как он прерывисто дышит.
— Прости, — тихо выдавливаю извинения. Наверняка он чувствует себя насильником, поэтому и нервничает.
— Да блин!
Он открывает дверь, выбирается наружу, а я всё так же сижу в машине, пытаясь успокоиться. Слышу, как дверь открывается и с моей стороны. Артур бросает короткое:
— Выходи.
Ну вот и покатались. Медленно вылезаю, намереваясь идти к дому, но Артур меня останавливает. Нежно берёт за руку и тянет к себе. Слегка прижимает к машине и снова обнимает за талию, зарываясь лицом мне в шею. Кажется, это входит в традицию.
— Почему ты не сказала? — тихо шепчет на ухо.
— Что? — Прекрасно знаю, о чём он, но упорно делаю вид, что не понимаю его.
— О том, что ты неловко чувствуешь себя в машине.
— Это не так.
Он отрывается и смотрит тяжёлым долгим взглядом в мои глаза. Пытается отыскать ответы? Их там нет. У меня нет ответов ни на один из вопросов, которые, я уверена, он хочет задать.
— Тебя насиловали?
А вот это что-то новое.
Обычно меня спрашивают о другом или вовсе соболезнуют и спешат ретироваться. Даже Лёша не знает о моей фобии. Догадывается, но думает, что это скорее из-за страха садиться в машину с незнакомцем. Отчасти так оно и есть, но тот, кто сделал это со мной, не был чужим. Я не боюсь машин и людей, но подобные моменты обычно накатывают внезапно. Я их не контролирую, поэтому пытаюсь лишний раз не провоцировать их появление.
