Карла всполошилась, когда Эд неприятным, скучным голосом спросил у Лили, куда она опять переложила его краски, – такой голос бывал у Ларри, когда он заглядывал к Карле и видел, что она еще не спит. Но затем Эд спросил, можно ли нарисовать Карлу, и лицо у него было другое. Намного счастливее.
– У тебя такие чудесные волосы, – говорил он, быстро взглядывая то на Карлу, то в лежавший перед ним альбом.
– Мама мне их каждый вечер расчесывает по сто раз! Cento!
– Ченто? – неуверенно повторил Эд, словно пробуя незнакомую пищу. Карла засмеялась над его акцентом.
Никто не возражал, когда Лили предложила перекусить, хотя Карла и сказала, что не ест курятину, потому что в детстве у мамы в Италии была любимая курочка, а дедушка свернул ей шею, чтобы отпраздновать мамин день рождения.
Карла учила Лили и Эда делать настоящую пасту вместо твердых палочек, которые хранились у них в кухонном шкафу. Это заняло немало времени, но как они смеялись, когда Карла показывала, как тянуть макароны с помощью вешалки для одежды, подвешенной над плитой!
– Стой! – велел Эд, приподняв руку. – Я нарисую вас вот так. А ну, Карла, возьми снова Лили под руку!
– Чарли тоже должен быть на картине!.. – Карла сразу же пожалела о вырвавшихся словах.
Лицо Лили окаменело, как по мановению волшебной палочки.
– Карла, откуда у тебя на самом деле эта игрушка?
– Он не игрушка. – Карла обняла Чарли, словно защищая. – Он настоящий.
– Но как он к тебе попал?
– Это секрет.
– Нехороший секрет?
Карла подумала об одноклассниках, у которых есть папы и не надо надеяться на дядь в шляпах и с блестящими машинами. Разве это не дает ей права взять то, что есть у них? Она медленно покачала головой.
– Ты его украла?
Что-то подсказывало Карле, что возражать бессмысленно. Она кивнула.
– Почему?
– У всех такие есть. Не хочу быть не такой, как все.
– А… – Лицо Лили разгладилось. – Понимаю.
Карла схватила ее за руку:
– Пожалуйста, не рассказывайте!
Возникла пауза. Эд ничего не замечал, увлеченно поглядывая на них и снова на бумагу.
Отрывистое дыхание Лили было таким громким, что кожу на руках у Карлы покалывало невидимыми иголочками.
– Хорошо. Но больше никогда ничего не кради, обещаешь?
Воздушный шарик надежды появился на поверхности серой вязкой субстанции в груди Карлы.
– Обещаю! – Она подняла Чарли повыше, чтобы Эду было лучше видно. – Чарли говорит вам: «Спасибо».
Когда мама постучала в дверь, Карле не хотелось уходить.
– Можно я еще побуду у вас? – жалостливо попросила она.
Но Эд улыбнулся и обнял Лили за талию. Видимо, им тоже хочется потанцевать вдвоем.
– Держи, – сказал он, сунув ей лист из альбома. – Можешь взять себе.
Мама Карлы так и ахнула:
– Какое сходство! Как верно схвачено! У вас настоящий талант!
Эд сунул руки в карманы, и вид у него стал, как у Ларри, когда мама благодарила его за духи, или за цветы, или за другие подарки, которые он привозил по вечерам.
– Это всего лишь набросок углем. Не трогайте, а то смажется.
Карла и не посмела бы трогать. Она только смотрела во все глаза. Неужели она такая? Но это изображение ребенка, а не взрослой девушки, которой ей хотелось быть. И Чарли на рисунок не попал:
– Что надо сказать? – с нажимом сказала мама.
– Спасибо. – И, вспомнив книгу об английских королях и королевах, которую они читали в школе, Карла присела в глубоком реверансе: – Спасибо, что пригласили в гости!
К ее удивлению, Эд расхохотался:
