- Нет, - тут я был категоричен. – Тяжести буду носить я.
- Как скажешь, - покладисто согласилась Лика.
- Вот, - я поднял две увесистые сумки с косметикой, - надеюсь, тебе пригодится. Я отнесу в спальню, а ты разберешь.
- Кир, - растерялась Лика, - да зачем ….
- Тебе же нужны шампуни, крем и всякие штуки, - коряво пояснил, направляясь в комнату.
Поставил сумки и пошел разбирать продукты. Лика пришла на кухню через несколько минут.
- Кир, так нельзя. Там так много всего, и все такое дорогое. Я не могу это принять.
- Лик, брось, - попросил, оторвавшись от продуктов. – Это просто вещи. Они ни к чему тебя не обязывают.
- Но…, - попыталась она возразить.
- Лика, - перебил ее, - я не бедствую. Могу себе позволить.
Она хотела поспорить, но я опередил.
- Это просто вещи, - повторил с нажимом.
И Лика сдалась.
- Спасибо, - подошла и коснулась губами моей щеки, а у меня случился очередной сердечный приступ.
На этот раз от счастья.
Потом мы ужинали и смотрели телевизор, как супруги со стажем. Говорить о том, что произошло, избегали оба. Для Лики это было слишком больно, а я не хотел бередить ее раны.
Спать легли рано: Лика в моей спальне, я в гостиной. Полночи я не спал, каждые двадцать минут подходил к ее двери, прислушивался. Где-то в районе четырех утра, успокоился, наконец, лег на диван и заснул. Проспал до восьми и встал, как огурчик.
Наутро Лика попросила:
- Ты не мог бы съездить со мной к родителям?
- Конечно.
- Мне надо собрать свои вещи, - пояснила она и тихо добавила: - если они не простят меня.
- Им нечего тебе прощать, - мгновенно ощетинился в ответ. – Ты ни чем не виновата.
Лика промолчала, а я продолжил:
- Съездим за вещами, когда скажешь.
- Сейчас?
- Хорошо. Только поедим.
После завтрака отправились к Лике домой. У подъезда она попросила, что бы я подождал ее в машине, но что-то толкнуло меня пойти с ней.
Мы поднялись на этаж, и Лика открыла дверь своим ключом.
- Явилась! – в коридор вышла ее мать. – И где ты шаталась, позволь тебя спросить?
Она гневно смотрела на Лику, упирая руки в бока, а я порадовался, что послушал свой внутренний голос и не остался на улице.
- Мама, - Лика готова была оправдываться, но ей не дали.
- Где ты шлялась? – повысила голос ее мать. – Мы с отцом не знали, куда звонить, где тебя искать!
- Так позвонили бы мне на мобильный, - огрызнулась моя девочка, - он прекрасно работал.
- Не смей так разговаривать с матерью! Ты уже выступила, опозорила нас с отцом. Как мы только от стыда сквозь землю не провалились! Воспитали, не пойми кого.
Она хотела еще что-то сказать, но я не стал терпеть.
- Уважаемая, - вклинился в их разговор, - не надо так кричать.
- Так это он? – женщина оглядела меня с ног до головы. – Это с ним ты? Из-за него Сережа тебя бросил?
Лика молчала, а я не выдержал.
- Хватит. Мы приехали за вещами.
- За вещами?
- Мам, я ухожу, - пояснила Лика. – Сил моих нет, все это выслушивать.
- Уходишь? К нему? – в меня опять ткнули пальцем.
- Да какая разница, - ответила Лика.
- Никуда ты не пойдешь. Не хватало еще, что бы ты шлялась неизвестно с кем.
- Меня зовут Кир Яковлев, - представился я.
Мать Лики только отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.
- Никуда ты не пойдешь, - повторила она. – Ясно?
- Мам, после всего, что я от вас с папой услышала, я не останусь.
- Вот, значит, как? Тогда иди, доченька. Но никаких вещей ты не получишь. Уходи, в чем пришла!
