- Вы обсуждали меня? Он что-то рассказал?
- Ничего, кроме того, что может говорить куратор о бывшей ученице. Но то, как он говорил о твоих успехах в Берфене… Ты понимаешь, что такая любовь даётся лишь раз в жизни? Он готов ради тебя на всё, но ты даже не поверила в глубину его чувств. Так что не тебе осуждать Айлин за бесчувственность!
Двен говорил всё громче, а когда произнёс имя магистра Тарио, между его пальцами пробежали искры. Погасив их, магистр Родрун положил ладони на стол и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
- Мне кажется, или сейчас речь уже не о чувствах Джормита ко мне? – осторожно спросила я.
- Въедливая отличница, - хмыкнул он в ответ. – Допустим, речь не только о нём. Ладно, признаю, увлёкся нотациями. Но мне вообще-то положено воспитывать подрастающее поколение!
- А можно очень личный вопрос? – набралась я смелости.
- Рискни.
Тёмные глаза Двена внимательно и оценивающе смотрели на меня, но я уже не боялась его так сильно, как в те времена, когда была первокурсницей. В конце концов, что он мне сейчас может сделать? Незачёт поставит? Значит, могу задать вопрос, который то и дело обсуждала с однокурсниками, когда речь заходила о кураторах. Пора бы уже узнать правду.
Набрав воздуха, я выпалила:
- Почему вы уступили Айлин магистру Кимитсу? Ведь вы могли быть вместе!
- Мы были вместе, - Двен грустно улыбнулся. – Задолго до того, как Кимитс явился в Хальторн.
- Да ладно! – я всплеснула руками. – Но тогда почему… Кажется, я спросила уже лишнее?
- Нет. Раз уж сегодня такая ночь откровений, почему бы и не ответить, - Двен снова коснулся огонька над столом с такой нежностью, словно это была рука Айлин. – Это зависело не от меня и даже не от неё…
Воцарилось молчание. Он подбирал слова, а я терпеливо ждала. Мною руководило не простое любопытство: так бывает, когда видишь, что поток перекрыт камнем, и пытаешься убрать его, не думая, нужно ли это.
Наконец, магистр Родрун заговорил:
- Айлин после нападения на её клан огневиков и гибели родителей потеряла память и заблокировала собственную магию. Я охранял её по приказу Форграна, ты помнишь его, не так ли?
- Да, он погиб первым, ещё до битвы.
- Меня мучила совесть, я винил себя в гибели её родителей, метался между долгом и желанием всё рассказать ей. А потом понял, что ещё немного – и она вспомнит всё. Но Форгран запретил пробуждать её память и магию. Мне пришлось отстраниться, как я думал – на время. Но появился Кимитс… Она полюбила его. И самое плохое – его магия идеально подходила для пробуждения всестихийника. Мой огонь был лишним. Я просто стал ненужным.
- И вы сами отказались от неё?
- А что мне оставалось делать?! – руки Двена полыхнули так ярко, что я испуганно отпрянула. – Извини, сейчас погашу…
Снова повисло молчание. Я обдумывала услышанное. Значит, всё ещё сложнее, чем мы, студенты, думали. А мы-то с Леатидой умилялись: два сильных мага, один – огневик, другой – водник, а ведут себя, как подростки, в присутствии нашей обожаемой наставницы.
- Но как вы объяснили это Айлин?
- Сказал, что лишь исполнял долг, что не могу забыть, как не пришёл на помощь вовремя… и что моя любовь к ней уже перегорела.
- Вы солгали… о самом важном…
- Да, и не жалею. Тогда это было нужно, - твёрдо произнёс Двен. – Технически я просто сказал не всю правду.
- Она это приняла?
- Айлин без памяти влюбилась в Кимитса. Я со своими чувствами был в этой идеальной картине лишним, - Двен глубоко вздохнул и приглушил огонёк, но я заметила, как заблестели его глаза.
