Катерина стояла еле на ногах от всей этой сутолоки с переодеванием и от всей свадебной шумихи: болтовня служанок, расхваливание наряда и её красоты в конечном итоге утомили её.
По сравнению со своей свадьбой на Земле, это было феерической постановкой: банные процедуры в шесть рук, одевание свадебного наряда и сооружение причёски, напоминало игру с куклой, только в этот раз живая девушка была столь желаемым объектом.
По крайней мере, у неё было такое чувство: чувство насильственного подчинения обстоятельству, с которым ей приходилось мириться.
Служанки испарились, сделав своё дело, оставив на время одну, и она, вздохнув облегчённо, решила приземлиться в кресло.
Нервное напряжение давало о себе знать, призывая отдохнуть в тишине и расслабиться. Её до того всё утомило, что Катерина мечтала, чтобы всё закончилось, потому что происходящее она до сих пор воспринимала как дурное наваждение.
Сделав шаг от зеркала, где ей наглядно показывали и расхваливали, как госпожа красива в свадебном уборе, она споткнулась о низ платья и жестко приземлилась на ковёр.
—Ауч, хорошо, что на ковер, а не на жесткий пол, то точно вывихнула бы или сломала руку, — проворчала она, признавая, что трудно двигаться в таком количестве юбок, не имея навыка.
И что-то её насторожило. Катерина смотрела, будто сверху и видела на полу девушку, которая потирала руку и испуганно осматривалась по сторонам, а она…. А она висела в воздухе недалеко от неё. Сначала молодая женщина не поверила представшей картине, но, взглянув в зеркало, поняла — её дух завис между небом и землёй. В зеркальной поверхности отражалась сидящая девушка на полу.
Катерина не хуже девушки испуганно озиралась, и не могла понять, что произошло.
—Блин, я вылетела из тела! Как это понимать? Я свободна от привязки к нему? Аллилуйя! Тогда как быстренько улизнуть и добраться до своего мира и своего тела? Эй! Кто мне поможет? — на грани истерики, которая показалась из заточения, ехидно улыбаясь, прокричала она и…
—Опять центрифуга…, — выдохнула Катя, закрыв глаза и отдаваясь круговерти.
Когда та выплюнула её в каком-то месте, молодая женщина не сразу открыла глаза, а только тогда, когда её решимость созрела. И Катерина узнала обстановку и обрадовалась.
Она висела в палате около кровати, где лежала её физическая оболочка. На стуле сидела мама, вытирая слёзы, а с ней рядом….
—А что этот недомуж здесь делает? Неужели мама не знает, что произошло? Ишь ты, прохиндей, ещё обнимает её и выражает сочувствие. Вот кобелина! И как он только пришёл после всего? Ну подожди, Юля вправит тебе мозги, только встреться с ней! ‒ шипела она разъяренной кошкой, у которой обидели дитё.
Только ни коснуться, ни ударить Катерина его не смогла. Рука проходила как сквозь воздух. Немного безрезультатно поупражнявшись боксом и борьбой без правил, она взглянула на мать, которая держала её за руку.
—Прости, мама. Зря я с тобой поссорилась и не виделась с тобой. Не стоило этого делать. Только сейчас осознаешь, что не ценила то, что имела. Прости! Но я вернусь и всё исправлю! Обещаю! И всё это из-за этого муженька, который стоит и изображает вселенское горе. Притворщик! На тебя меня нет, я бы тебе показала, где раки зимуют! ‒ она даже обвила алчным взглядом палату в поиске чего-нибудь тяжелого. Но в реанимации лишнего ничего не держат, но тут бесшумно открылись двери и появилась подруга.
