У ворот их ждал экипаж, запряженный, как всегда, тройкой белоснежных лошадок. Чуть поодаль стояло еще несколько, правда не таких нарядных, и в них сидели важные господа со своими женами – уезжающие гости. Увидев именинницу, мужчины приветственно сняли шляпы, а дамы закивали и засюсюкали. Арина громко со всеми поздоровалась, залезла, не без папиной помощи, в коляску и велела кучеру трогать.
Процессия отправилась. Ехали недолго. Арина даже не успела насладиться зрелищем бурлящей набережной, но заметила, что сегодня людей непривычно много и все они слишком возбуждены и приодеты, даже для воскресенья. К тому же самоходных экипажей, которых в городе было не так уж много, попадалось больше, чем обычно.
– Ты заметила, что сегодня все веселятся? – Папа наклонился к самому уху дочери, ибо из-за шума проносящихся мимо экипажей было ничего не слышно.
– А почему?
– Потому, что на подарок, который я приготовил для тебя, придет смотреть весь город.
– Но ведь он для меня. Значит, мой. А не ихний. – Арина надула губки. Лучше бы они поехали кормить голубей.
– Не ихний, а их. Потом, ты же большая, ты должна понимать, что если даже подарок предназначается тебе, это не значит, что другие не могут им пользоваться.
– Как это?
– Вот, например, торт, который мистер Кук тебе дарит, ты же его не съешь одна, правильно?
– Я им угощу тебя, няню, ребят, даже Глашу, которая мои платьица стирает.
– Правильно.
– Но торт я одна просто не съем, я лопну, а вот туфельки, которые ты мне подарил, – она подняла ногу, – я никому не дам. Они же мои.
– Верно, детка. Но на пять лет какой ты получила подарок?
– Лодочку, – вспомнила Арина и тут же захотела опять на ней покататься, но, чтобы это сделать, надо было ехать в деревню.
– И ты на ней катала и меня, и няню, и ребятишек деревенских.
– Лодочка большая. В ней для всех места хватит.
– Вот. А то, что я приготовил сегодня для тебя, такое большое, что в нем поместится…
– Целый город? – у Арины возбужденно заблестели глаза.
– Целый не поместится, но пятьдесят человек запросто. А потом еще столько же. И еще сколько захочешь.
– Это пароход?
– Нет. Это сюрприз. – Папа дернул Арину за нос и прибавил: – Потерпи, почти приехали.
Арина обреченно вздохнула и притихла. Народу стало еще больше, а чем дальше они продвигались к центру города, тем многолюднее становилось. На столбах висели плакаты, на которых разноцветными буквами было что-то написано, но именинница не знала – что, она пока не умела читать. Кругом сновали наряженные в скоморошьи костюмы лотошники, бегали дяди с тяжелыми фотоаппаратами, то здесь, то там раздавалось пение под гармонь. Словом, суета стояла невообразимая.
Когда главная кремлевская башня показалась из-за холма, процессия остановилась. Все вышли. К ним тут же подбежал полицмейстер с пышными усами и отрапортовал папе, что все к торжеству готово. Арина, правда, не до конца поняла, к какому, но виду не подала и важно прошествовала за молодым полицейским, которому поручили препроводить девочку к ее месту.
Главная площадь была запружена людьми. В центре ее стоял небольшой помост, вокруг него несколько рядов лавок, на которых уже разместились важные господа и дамы, все остальные стояли, тесно прижавшись друг к другу и норовя вырваться вперед, поближе к полицейскому оцеплению. Арину разместили в первом ряду, и она отметила, что из сидящих здесь она единственный ребенок.
