Милдред и сама не понимала, что на неё нашло. Умом она понимала, что должна вести себя максимально уважительно и с осторожностью подбирать каждое слово, которое вылетает из её уст. Однако высокомерие и самодовольство этого алкаша, который к тому же был ещё и её тюремщиком, действовали на неё как красная тряпка на быка. И потому, каждый раз, когда она открывала рот, оттуда доносилось такое, что ей хотелось тут же его закрыть. Или на худой конец, открыть снова, но на этот раз извиниться. Вот только, когда она его снова открывала…
Сторм, в принципе, не мог вспомнить, чтобы с ним кто-нибудь когда-нибудь так дерзко и фривольно разговаривал. Однако озадачило его не это, а его собственная реакция. Перепалка с Милдред не действовала ему на нервы, а наоборот он приветствовал её каждым своим нервным окончанием.
– То есть, всегда, – иронично-насмешливо резюмировал мужчина, исходя из услышанной тирады.
– А вот и нет! – тут же упрямо возразила девушка. – А только тогда, когда меня принимают за дрессированную болонку!
– А-аааа! Так вот вы о чём! – наконец, дошло до него.
– Вот именно, – надменно кивнула доктор Райт. – Долго же до вас доходило! Да, да и в школе тоже кое-чему учат…
– В школе? – не сразу понял мужчина.
Однако уже в следующую секунду он вспомнил, что в биографии, которую он придумал для этого Микаэля Сторма, упоминается, что он даже школу не закончил. Просто потому что заморачиваться на покупку или подделку документов об образовании ему и тогда, и сейчас казалось совершенно лишним.
И опять его поразила его реакция на её слова. Он обиделся! Почему-то от кого, от кого, но от неё он такого удара ниже пояса не ожидал.
– Значит вы из этих? – в голосе мужчины отчетливо прозвучало презрение.
– Из кого? – снова недоуменно изогнула правую бровь девушка.
– Из снобов, – выплюнул Сторм.
– Что-что? Кто я? – оторопела его собеседница, потому что не сразу поняла, почему он решил, что она сноб.
– Сно-бов, – слогораздельно повторил он и объяснил. – Тех, кто считают себя лучше других людей только потому, что у них есть пара-тройка дипломов.
– Спасибо, – мрачно поблагодарила Милдред. – Я знаю, кто такие снобы. Извините…
Ну, наконец-то, возблагодарила она Бога, с её губ слетело то, что она и хотела сказать.
– Вы просто мне на нервы действуете… Обычно я себя так не веду! Обычно, я очень вежливый и толерантный человек. И очень ответственный. Я всё это время сидела в ванной и думала, думала, думала… И, к сожалению, так и не смогла вспомнить ничего с момента первого бокала и до тех пор, пока не проснулась в вашем номере… Рядом с вами.
– Иначе говоря, нашу незабываемую ночь вы тоже забыли? – теперь бровь изогнул уже мужчина.
– Нннноооо… чь?
«Только не это! Пожалуйста, не надо!» – у Милдред перехватило дыхание, во рту пересохло.
– Что совсем ничего не помните? – допытывался мужчина.
Говорить она не могла, поэтому просто покачала головой.
– Ну всё! – театрально воскликнул Сторм. – Всё! Я ранен в самое сердце и прямо сейчас моё мужское самолюбие истекает кровью! Врача мне, врача! – схватившись за сердце, патетически вздыхая, потребовал он. Представление было столь хорошо, что за возможность повторить подобное, любой придворный шут отдал бы свой лучший колпак.
– И вы уверенны, что между нами что-то было? – Милдред всматривалась в его глаза, надеясь увидеть там сомнение или хотя бы тень неуверенности.
