Не то чтобы я испугалась, но все равно неприятно.
Сейчас по любому припрется.
Считаю минуты. Одна, две… На седьмую он поднялся и деликатно постучал в дверь. Я тем временем создала вид, что занята, печатая в своем ноутбуке.
— Открыто.
Ветринский входит в комнату, но я головы не поворачиваю, взгляд строго в экран ноута.
— Мать заезжала, слышал.
— Заезжала, — кинула на него короткий взгляд. Как же он напряжен, взволнован… И я даже знаю почему.
— О чем вы говорили?
— А что? — поворачиваюсь к нему на стуле, закинув ногу на ногу.
Одно удовольствие наблюдать за его реакцией. Не все равно ему, оказывается, что мать о нем будет думать.
— Глупости болтала? — щурится, сжав губы. Скулы ходуном заходили на его лице, взгляд чистый мрак.
— Глупости?.. — вздергиваю брови вверх. — А что, мама тебе уже звонила и ругалась?
— Не звонила. Так что ты ей сказала? — тяжело вздыхает, засовывая руки в карманы брюк. Зеленые глаза молнии метают.
— Глупостей я не болтала.
— А что болтала?
— Ничего, — холодно. — Я полагала, что ты вздумаешь ухудшить мое положение, если я скажу ей правду. Она думает, что у нас обычный брак. Сам ее потом разочаруешь. Я в этом участвовать не хочу, — поворачиваюсь обратно к ноутбуку.
Ветринский не шевелится с десяток секунд, и только потом приходит в движение, что я замечаю боковым зрением. Отправляет руку во внутренний карман пиджака, что-то достает.
— Я кое-что упустил.
Поворачиваю шею и замечаю в его руках синию бархатную коробочку.
— Не подарил тебе кольцо на помолвку, а мы, вроде как, традиции соблюдаем, — открывает коробочку. — Дашь мне руку?
Ну да, ему же нужна идеальная свадьба. И чем идеальнее он старается ее сделать, тем фальшивее все выходит. Но не для него. Он слепой.
Невольно сглатываю при виде кольца.
— Не дам. Поставь его здесь. Я завтра перед церемонией надену.
Вся напряглась, в ожидании, что он начнет заставлять, разгибать мне пальцы силой, но от него был только обжигающий мою щеку взгляд. Готова спорить, что он меня уже ненавидит. Слишком много нервов он тратит на меня. А ему всего лишь нужно было быть со мной честным с самого начала. Он сам сплел эту сложную «сеть».
Мужчина положил кольцо рядом с моей рукой и отступил в сторону, не к выходу.
Был сейчас где-то за моей спиной и очевидно смотрел на платье.
Чувствуя, как дрожат мои пальцы на клавиатуре, я старалась не представлять, что он сейчас испытывает. Я хожу по очень тонкому льду, но лучше так, чем подчиняться во всем. Я не та дочь и жена, которая склонит голову, лишь бы не потерять теплое место. Ко всему готова.
— Ты все-таки решила пойти против себя. Думаешь, что против меня, а на самом деле против себя, — еще и усмехнулся, чем задел меня.
— Ошибаешься.
— Ты, милая, можешь говорить, что угодно, — вздыхает. — Правду мы оба знаем.
Прикрываю веки и закусываю нижнюю губу.
— Я уже все объяснила тебе. Я не хотела за тебя выходить, не хочу эту дурацкую церемонию. Однако я вынуждена пойти на это, чтобы приблизить тот час, когда смогу избавиться от тебя навсегда. Но я, — резко оборачиваюсь к нему на стуле, — не стану надевать платье, в котором хотела бы выйти замуж по-настоящему, — сверлю его пристальным взглядом, а в его глазах вижу полную пустоту. — Да кому я все это говорю… — выдаю горькую усмешку. — Тебе не понять.
— Мне не понять? — парирует. — Конечно, куда мне… — кривит губы. — Однако одного я действительно не понимаю — то, как ты источаешь уверенность насчет того, что скоро станешь свободной.
